– Да, виноват я перед тобой! – заявил он, не выдержав напряжения.

– Виноват, – спокойно сказала Марьяна.

– Застрели меня, если хочешь!

Она хлестко глянула на него.

– Истерики будешь устраивать перед своей мамой.

– Извини. – Игнат насупился.

Он и сам понял, что дал маху. Марьяна ему не мама, которая простит все. Она и уйти может. Тем более что претендентов на нее хоть отбавляй. К некоторым она благосклонна. К Никите, например. Только о нем и думает.

Игнат молчал, но с таким напряжением, что наэлектризованный воздух готов был затрещать. Марьяна понимала, что с мужем не все ладно.

– Я говорила с Никитой, – сказала она. – Он хочет, чтобы я развелась с тобой и вышла замуж за него.

– А ты что?

– Я твоя жена. Ты не должен во мне сомневаться.

– Ты его послала?

– А ты сомневаешься. Это плохо.

– Что еще во мне плохо?

– Ничего критического. Смотри за дорогой, – сухо сказала Марьяна.

Игнат вздохнул. Да, он верил ей, видел, что Марьяна не хочет расставаться с ним. Но ее отношение к нему после вчерашней беды все-таки изменилось. Она не могла простить ему трусость. Да он и сам весь как на иголках.

– С дорогой все нормально! – Он ловко вошел в разрыв между машинами, шедшими по разным полосам, обогнал сначала одну, затем другую.

– Ты ведешь себя как мальчишка.

– А я и есть мальчишка! Мне всего двадцать три года!

– Почему ты отказался от ремонта дома?

– Жить в этом проклятом месте?!

– Найди что-то другое.

– И этот чертов завод!..

Увы, но Солодов действительно оказался пациентом самой настоящей психушки. Его арестовали, закрыли в камере. Будет проведена психиатрическая экспертиза. Возможно, маньяка даже осудят, но приговорят не к наказанию, а к лечению. Отправят в спецучреждение. Через пару-тройку лет он оттуда выйдет и снова будет требовать плату за брата. Что ж, пусть этот тип станет головной болью для нового владельца, если государство не в состоянии оградить общество от подобных негодяев.

– Мы должны поднять завод, – сказала Марьяна.

– Зачем?

– Чтобы потом продать.

– Отец открывает новый. Мы могли бы там работать. Горанск в двух шагах. Раз-два, и мы уже дома.

Марьяна промолчала.

– Как тебе такой вариант?

Снова в ответ тишина.

– А жить будем в Горанске. Я же знаю, тебе нравится наша квартира.

– Ты муж, тебе решать, – едва слышно сказала она.

Игнат вздохнул сквозь плотно сжатые губы. Кустарная мастерская в Больших Яслях должна была стать их путевкой в самостоятельную жизнь. Марьяна считала так на полном серьезе. В отличие от Игната, она не боялась трудностей и готова была идти до конца. Он вдруг дал слабину. А сперва отпраздновал труса.

– Хорошо, будем добивать Большие Ясли.

Марьяна ничего не сказала, взяла его за руку и затаенно улыбнулась, глядя куда-то вперед. В будущее.

Марьяна быстро приближалась к нему. Сначала с нее как будто сама по себе слетела куртка, затем – юбка. Под ними только чулки на поясе. Туфли на высокой прозрачной платформе. Это был самый настоящий стриптиз в невероятном исполнении.

Марьяна ослепительно красивая, с потрясающей фигурой. Ее обнаженное тело просто сводило его с ума.

Никита раскинул руки. Сейчас Марьяна погрузится в его объятия, и они переживут самые яркие моменты в своей жизни. Но она вдруг прошла мимо, проскользнула, пролетела, оставляя после себя шлейф дурманящих ароматов.

Он подался за ней, но Марьяна была уже далеко, не догнать. Она спустилась на пристань, поднялась на баркас, посреди которого вместо мачты с парусом стоял пилон. На корме сидел Игнат и аплодировал.

Баркас отчалил от пристани. Марьяна запрыгнула на пилон, зацепилась за него ногами и повисла, выгнув спину. Игнат подошел к ней, поцеловал в губы. Его рука легла на колышущийся бугорок со сладкой ягодкой соска. Марьяна обвила руками его шею.

Никита в отчаянии заскрипел зубами и проснулся. Марьяна исчезла за рваными кулисами больного воображения, зато появился отец. Он стоял и встревоженно смотрел на младшего сына.

– Тебе что-то снилось? – спросил Степан Данилович.

– Да так.

– Зачем ты сбежал от Германа?

– Он не хотел пускать меня к Марьяне.

– И правильно делал. От этой девки одни проблемы!

– Убей ее! – Никита неистово глянул на отца.

– Что?!

– А потом я убью тебя. И застрелюсь.

– Ты в своем уме?

– Оставь Марьяну в покое! Она ни в чем ни перед кем не виновата и не звала меня к себе. Я сам приехал. Это от меня одни проблемы!

– Да, но ножом ударили тебя.

– Кто? Марьяна?!

– Нет, но из-за нее.

– Я еще раз говорю, оставь Марьяну в покое! – Никита зажмурил глаза, вспоминая еще не остывший сон.

Марьяна танцует перед Игнатом, уплывает с ним на баркасе. Поблагодарила Никиту за спасение, блеснула перед ним своей наготой и отправилась в далекую, чужую для него жизнь. Где любить ее будет другой.

Никита остался на берегу. Он должен твердо стоять на своей земле. Но под благословением Марьяны. Она просила не бросать Ларису. Что ж, пусть будет так.

– Я отстану от нее, – тихо сказал Никита. – У нее своя жизнь. Забери меня домой.

– А не рано?

– Домой. К Лариске. На постельный режим.

– Я поговорю с врачом.

– И не держи на меня зла.

Никита закрыл глаза. Он должен окончательно смириться с мыслью, что Марьяна потеряна для него навсегда.

Банка с кальмарами выскользнула из пальцев, упала на пол и покатилась. Марьяна шагнула за ней, но остановить не успела. Худощавый парень с модной бородкой подобрал консервы, подал ей. Он посмотрел на нее так, как будто вместе с кальмаром в банке находился крупный морской жемчуг, за который Марьяна должна была расплатиться с ним натурой.

– Спасибо, – поблагодарила она, но положила банку не в тележку, а обратно на полку.

Если он не дурак, то поймет, что Марьяна ему ничего не должна.

– Спасибо на танец не пригласишь. – Парень улыбнулся.

– А ты попробуй.

– Хорошо, давай сегодня встретимся. Потанцуем. – Парень хорохорился, но ему явно не хватало уверенности.

Если бы он вдруг и произвел на нее сильное впечатление, то Марьяна все равно отмахнулась бы от него. Будь это Никита, в ней что-то да дрогнуло бы. Но Никиты нет и быть не должно. Есть Игнат. Ей с ним хорошо. Струсил он, и что? С любым может случиться.