Цветовые пятна напомнили Вере не столько живопись, сколько ирландское рагу из книги Джерома, когда в общий котел идет все, что под руку попадется. Однако Вера не считала себя выдающимся знатоком и лишь пожала плечами: может, так выглядит современное искусство.

Она приняла от официантки кофейную карту и пропутешествовала по ней, плывя по десяткам видов кофе, делая остановки на островах закусок — всевозможных канапок, изысканных десертов и пирожных. Потом сделала заказ для себя и для подруги, поскольку ее вкус за много лет узнала как свой собственный. Принесли кофе. Кофе… Вера вновь задумалась о рисунке убитого Ветрова. Какая- то мысль у нее была плодотворная… Догадка какая-то…

Но тут в кафе впорхнула высокая стройная Сотникова, и догадка нырнула обратно в подсознание, показав лишь свой краешек, подразнив и исчезнув. Подруги расцеловались. Даша сбросила на стул куртку-выворотку, снаружи изумрудно-зеленую из переливающегося нейлона, внутри отороченную мехом. За время разлуки Сотникова нисколько не утратила своего смуглого обаяния. Ее скулы и глаза наводили на мысль о японской крови. Черные прямые блестящие волосы, светло-карие янтарные бусины глаз и густые ресницы, рисунок скул и нежная матовая кожа делали ее похожей на героиню индийских мифов.

Дарья Сотникова была самой близкой Вериной подругой. Казалось, что бизнес-леди успешна и вполне благополучна. Однако у внешне спокойной, красивой, уверенной в себе Даши была своя, скрытая от посторонних глаз драма. Жизнь Сотниковой отнюдь не была так уж безоблачна.

Несколько лет назад Дашиному мужу, способному хирургу, трудившемуся с Верой в одной клинике, предложили поработать по контракту в Америке. Сотников ни секунды не колебался, да и кто бы колебался, окажись на его месте? Семья тоже могла приезжать со специалистом: условия контракта предусматривали такой вариант. Но тут выяснилось обстоятельство, шокировавшее многих. Дарья Николаевна никуда ехать не хотела и не собиралась. Тому было несколько причин. Причина первая: она окончила институт иностранных языков и несколько лет работала в «Интуристе», поездила по миру, посмотрела разные страны. Бывала в том числе и в Америке и не испытывала от этой страны никакого восторга. Причина вторая: она любила свой Киев и, посмотрев многие столицы мира, не желала менять его ни на какой другой город. Причина третья: у Даши было свое дело, рекламное агентство. Она вкладывала в него всю душу, знания и весь молодой энтузиазм; может, поэтому бизнес ее шел успешно. У нее была хорошая команда, ставшая чем-то вроде семьи. С ними ей было не только интересно работать, им она могла доверять.

Всех этих причин вместе и каждой по отдельности было достаточно, чтоб Дарья Николаевна Сотникова не стремилась уехать из родного города в чужую страну на несколько лет. Но была еще одна, главная. Вера знала о ней, этой простой и вечной причине… Любовь — собственно, основание всего нашего мира. Даша любила своего сотрудника, коллегу, подчиненного — глубоко женатого мужчину с двумя детьми. И эта любовь более всего влияла на ее решение никуда не ехать…

Через год она приехала в США повидаться с мужем и сыном. И с изумлением увидела, что ее сын американизировался. Даше было неприятно это сознавать, но… Дружба в Штатах совершенно иное понятие, нежели у нас. От друга многого не ждут, претензий не имеют, особой верности не хранят. Друзья часто меняются без всяких трагедий. Это отношение сын невольно переносил и на отношения с матерью. Она стала чем-то необязательным в его жизни… С этой болью и с этим состоявшимся фактом она и вернулась в Киев. В ее душе поселилось чувство острого одиночества и пустоты. Связи с сыном стали расплывчатыми и неопределенными…

Даша никому не показывала, как мучительна для нее разлука с ребенком. И как непроста ее личная жизнь. Лучшим средством от всех этих переживаний она считала работу.

Вера дала подруге возможность пожурчать на свои темы. Она слушала рассказ о подписании договора с всемирно известным светилом рекламного бизнеса Мишелем Ру, который предложил Сотниковой заняться продвижением бренда «Водка Столичная» в Украине, но продолжала думать о своем. Думала и чувствовала, как ей становится все более некомфортно. Она очнулась от раздумий и поняла: слишком накурено и очень уж громко гремит музыка. Дашку почти не слышно.

Вера подозвала официанта, попросила убрать музыку или сделать тише. И еще включить кондиционер.

—Это не я решаю, а администратор, — ответил официант.

— Позовите, — спокойно велела Лученко.

Вскоре к их столику подошла крупная, ярко накрашенная женщина.

— Всем завсегдатаям нашего кафе такая музыка нравится, — безапелляционно заявила она двум красоткам, явно случайным посетителям.

— Вы в этом уверены? — иронически усмехнулась одна из них, при этом в ее темно-синих глазах будто вспыхнули озорные искорки.

Тут произошло странное. Внезапно со всех сторон послышались возгласы, посетители «Дзиги», точно по команде, принялись нервно требовать:

—Уберите эту какофонию!

—Что за отстой!

—Эй, выключите эту гадость!

— Кто-то может включить кондиционер?! Нечем же дышать!

Перепуганная женщина-администратор умчалась в служебные помещения, официант растерянно заметался среди столиков. Через несколько секунд музыка замолчала. Заработал кондиционер. В кнайпе стало тихо, улетучились сизые табачные полосы.

—Другое ж совсем дело, — сказала Вера и подумала: «Вот хорошо, когда тихо. И хорошо, что я не сожгла колонки. Кафе неплохое, кофе вкусный. Бог с ними, пусть живут».

Даша, не в первый раз наблюдавшая необычные способности своей подруги, все же изумилась.

—Слушай, ты прямо волшебница из сказки. Есть что- то, чего ты не можешь?

— Есть, и предостаточно. А это никакое не волшебство, а гипноз. Причем массовый, то есть самый легкий. К нам подошла администраторша, значит, мы уже привлекли внимание посетителей. Все смотрели на меня. Когда людей много, среди них обязательно окажутся один-два с повышенной внушаемостью. Моя головная боль от громкой музыки мгновенно им передается, они даже сильнее сами себя гипнотизируют — я лишь немного «помогаю». А дальше совсем просто: такой человек работает как проводник, идет цепная реакция внушаемости… Это как на концертах звезд. Пара нанятых закричали «браво», и тысячный зал сходит с ума от возбуждения.

Даша отреагировала веселым смехом и хлопаньем в ладоши.

—Ничего себе «просто»! Верунь! Ты — это нечто особенное!

—Да ладно, — отмахнулась Вера. Ей тоже было весело. Все складывалось так хорошо! Завтра приедет Андрей. Сегодня объявилась Даша. Чувство одиночества, чужеродности в этом городе и на этом фестивале, помахав на прощанье своей мохнатой когтистой лапой, отлетело в чужие края. Она спросила: — Дашка! Почему ты к этой стильной курточке не прикупила такую же сумку? Ходишь с чем попало.

— Слушай, правда… — Сотникова критически оглядела свой женский коричневый дипломат. — Но у меня совсем нет времени гонять савраской в поисках чего-то приличного, — пожаловалась она.