Яд мужской и женской особи из змеерожденных может нейтрализовать друг друга — так, кажется, говорил Редж, помогавший перенести тело кузена в храм. И ещё что-то про естественное противоядие и особенности физиологии змеерожденных. Илзе не слушала толком. Не думала. О физиологии своего народа точно. Понимала, что все эти познания Редж или успел собрать в храме, или Фрия ему рассказала, но в тот долгий тёмный вечер его слова слышались бессвязным бормотанием.

Долгий вечер.

И мучительно долгая ночь.

И изматывающе долгое утро.

Иву и Ирис рассказали позже, резона беспокоить их в первую брачную ночь не было, да и что бы они сделали?

Нет, не стоит оглядываться на те давно прошедшие часы.

Есть здесь и сейчас. Резные ширмы вокруг, пряный аромат благовоний, музыка и кольцо тёплых рук на талии.

— Редж опять заходил, — Илзе обняла Блейка за шею, всмотрелась в тёмные глаза в прорезях маски.

— Знаю. Видел его. И Фрию.

— Вы хотя бы разговариваете?

— Разговариваем, отчего нет?

— Он отправлял весточку родным?

— Не упоминал. Я, впрочем, тоже.

— Не упоминал или не отправлял?

— Не отправлял, — Блейк усмехнулся. — В крайнем случае, отец может разузнать все подробности о судьбе беспутного запасного наследника у императора. Или у императрицы. Как бывшему незаконному артефактору Астре все эти камушки с искрой только в радость. Заодно и рассветники становятся более зависимыми от её воли. Всё дело.

— И впрямь, — согласилась Илзе.

Блейк поцеловал её, и Илзе ответила, прижалась теснее, не торопясь напоминать о правилах «Розы». Минута-другая до окончания выступления Эпифании у них есть… и это просто поцелуй.

С капелькой яда для обоих.