она выстрелит, — сказал Бирнс и, помолчав, продолжил — Я иду к себе в кабинет, Вирджиния, и буду сидеть там пять минут. Когда я выйду, лучше, чтобы тебя здесь уже не было, и мы забудем об этом случае. Если ты не уйдешь, я найду способ отобрать у тебя эту штуку, изобью как следует и отправлю в камеру предварительного заключения. Теперь понятно?

— Понятно.

— Пять минут, — отрубил Бирнс, повернулся на каблуках, направился к своему кабинету, но вдруг услышал спокойный уверенный голос Вирджинии:

— Мне не понадобится стрелять в вас, лейтенант.

Бирнс не остановился.

— Мне вообще не понадобится стрелять.

Бирнс сделал еще шаг.

— У меня в сумке бутыль с нитроглицерином.

Ее слова прозвучали, как разрыв гранаты. Бирнс медленно повернулся к женщине и опустил глаза на черную сумку Вирджинии. Она наклонила ствол револьвера так, что ои оказался внутри раскрытой сумки.

— Я тебе не верю, Вирджиния! — сказал Бирнс, снова повернулся и взялся за ручку двери.

— Не открывайте дверь, лейтенант, — крикнула Вирджиния, — или я выстрелю в эту бутыль, и мы все взлетим на воздух!

Бирнс готов был повернуть ручку. Он подумал: «Она врет. Ничего у нее нет в сумке, откуда ей взять нитроглицерин?»

Но потом он вспомнил, что среди многочисленных преступлений ее мужа было и обвинение в том, что он взорвал сейф. еНо у нее нет взрывчатки, — думал Бирнс. — Господи, с ума сойти, а если предположить, что есть? Но она не взорвет ее. Она ждет Кареллу, она не.^» А потом он подумал: ♦У Мейера жена и трое детей».

Он медленно опустил руку и устало повернулся к Вирджинии Додж.

— Так-то лучше, — заметила она, — а теперь будем ждать Кареллу.

Стив Карелла нервничал.

Сидя рядом со своей женой Тэдди, он чувствовал, чтг от волнения у него пульсируют вены на руках и сжимаются пальцы. Он был чисто выбрит, выступающие скулы и раскосые глаза придавали ему сходство с азиатом. Он сидел, крепко сжав губы. Доктор мягко улыбнулся,

— Ну что же, мистер Карелла, — сказал доктор Рен- дольф, — > ваша жена ожидает ребенка.

Волнение мгновенно улеглось. Словно прорвалась плотица, и бурные воды схлынули, оставив лишь мутный осадок неуверенности. Но неуверенность была еще едже. Оц надеялся, что его чувства остались незамеченными. Он не хотел показывать свое беспокойство Тедди.

— Мистер Карелла, — сказал доктор, — я вижу, вас, в отличие от вашей супруги, охват»*… предродовые страхи. Успокойтесь. Волноваться не о чем.

Карелла кивнул, но без особой уверенности. Он живо ощущал присутствие Тедди, его Тедди, его Теодоры, девушки, которую он любил, женщины, на которой он женился. На мгновение он обернулся, чтобы взглянуть ей в лицо, обрамленное волосами, черными, как полночь, увидеть карие глаза, сияющие гордостью, слегка раскрытые молчаливые алые губы.

«Я не должен расстраивать ее»*— подумал Карелла.

И все же он не мог освободиться от сомнений.

— Хочу успокоить вас относительно некоторых вещей, мистер Карелла, — сказал доктор Рендольф.

— Вообще-то я_.

— Может быть, вы беспокоитесь относительно ребенка. Возможно, вы полагаете, что если ваша жена глухонемая от рождения, то и ребенку угрожает та же опасность. Могу понять ваши опасения.

— Я… .

— Но они совершенно необоснованны, — улыбнулся Рендольф. — Медицине очень многое неизвестно, но мы точно знаем, что глухота, часто врожденная, не передается по наследству. У глухих родителей обычно рождаются совершенно нормальные дети. Самый известный из таких случаев, как мне кажется, — Лон Чаней, знаменитый актер двадцатых годов. При постоянном наблюдении и хорошем уходе беременность у вашей жены пройдет совершенно нормально, и она родит нормального ребенка. У нее здоровое тело и, если вы позволите мне такую дерзость, очень красивое.

Тедди Карелла, глядя на губы доктора, покраснела. Она уже давно привыкла к тому, что ее считают красивой, как садовод находит естественным красоту редкой розы. Но для нее все еще было неожиданным, если кто-нибудь говорил о ее внешности слишком пыл» О- Она прожила достаточно с этим лицом и телом, и ей совершенно безразлично, нравится ли она чужим. Ей хотелось нравиться только одному человеку — Стиву Карелле. И теперь, восторженно предвкушая материнство и видя, что Стив принял это известие как должное, она была счастлива. .

— Спасибо, доктор, — сказал Карелла.

— Не за что, — ответил тот, — счастья вам обоим. Миссис Карелла, я бы хотел встретиться с вами через несколько недель. А вы позаботьтесь о ней.

— Обязательно, — ответил Карелла, и они вышли из кабинета. В коридоре Тедди бросилась ему на шею и крепко поцеловала.

— Эй, — сказал Стив, — разве так должны вести себя беременные женщины?

Тедди кивнула, ее глаза лукаво блеснули. Резким движением темноволосой головки она показала на лифт.

— Хочешь домой, да?

Она кивнула.

— А потом?

Тедди только улыбнулась.

— Придется подождать, — сказал Карелла, — на мне висит небольшое самоубийство, которое, как считается, я в настоящий момент расследую.

Он нажал кнопку лифта.

— Я вел себя как последний дурак, верно?

Тедди покачала головой.

— Не спорь. Я волновался. За тебя и за ребенка… — Он помолчал. — У меня есть идея. Прежде всего, чтобы показать, как я ценю самую чудесную и плодовитую жену в городе… Тедди улыбнулась.

— …я предлагаю выпить. Мы выпьем за тебя, дорогая Тедди, и за ребенка. — Он крепко обнял жену. — За тебя, потому что я люблю тебя больше всего на свете. А за младенца, потому что он разделит нашу любовь. — Он поцеловал ее в кончик носа. — А потом я опять возьмусь за свое самоубийство. И это все? Нет, ни в коем случае, сегодня памятный день. Это день, когда самая красивая женщина в Соединенных Штатах, нет, в мире, нет, к чертям, во всей Вселенной, узнала, что у нее будет ребенок! Значит, так… — Он посмотрел на часы. — Я вернусь в отделение самое позднее около семи. Давай встретимся там? Я должен составить рапорт, а потом мы отправимся обедать в тихое местечко, где я смогу держать тебя за руку и целовать, когда захочу. Идет? К семи?

Тедди кивнула, счастливо улыбаясь.

— А потом домой. А потом… прилично ложиться в постель с беременной женщиной?

— Тедди выразительно кивнула, показывая, что это не только прилично, но приемлемо и абсолютно необходимо.

— Я тебя люблю, — хрипловато сказал Стив. — Тебе это известно?

Ей это было известно. Она посмотрела на него, ее глаза были влажными. И тогда он сказал: «Я люблю тебя больше жизни».

ГЛАВА III

87-й участок обслуживал девяносто тысяч человек.

Улицы здесь простирались к югу от реки Харб до парка, расположенного напротив участка. Параллельно течению реки шло шоссе, и от него