Сержант уже неоднократно заявлял старшине о том, что сам сможет справиться с любой проблемой. Что, если старшина решил поставить его на место?

Он просто пропал, на вызовы не отвечает. А сам, небось, сидит где-то, смотрит в скрытые камеры и хохочет.

Всё было крайне просто. Антон настолько достал Семёныча своей фанатичной преданностью уставу, что тот решил отомстить и сфабриковал ситуацию, намеренно подталкивающую Антона к преступлению буквы закона. В случае с Карлито – это было нарушение обязательной депортации «зайца» на родную планету. Голова пыталась убедить его в том, что для улучшения работы не нужно следовать уставу, а нужно потакать человеческим слабостям и желаниям. А пилот с фантомным похищенным пытался подстегнуть Прокофьева на необоснованные действия.

Браво, Семёныч! Знает, на какие болевые точки нужно давить! Три из трёх!

Как ни странно, найденное решение не вызвало у Антона никаких эмоций. Зато теперь у него появилась новая задача. Ему уже не нужно было искать похищенного. И без того ясно, что его не существует. Нужно лишь решить, каких действий ожидает от него Семёныч.

Сначала Антон хотел выпытать у Голокона и гусеницы, действительно ли всё подстроил Семёныч, но потом передумал. Наверняка Семёныч предвидел и такой вариант и припас на этот случай какую-нибудь каверзу. Ну уж нет! Он не доставит старшине такого удовольствия.

Прокофьев вернулся на пост довольный, уселся в кресло и закинул ноги на стол. Взял со стола журнал с кроссвордами, мстительно ухмыльнулся и вписал слово СЕМЁНЫЧ в клетки с вопросом «Идиот на готианском», семь букв.

У Антона начал созревать план мести. Прокофьев никогда не считал себя мстительным. Он считал себя справедливым. Разница, в общем-то, небольшая, только в первом случае ради мести можно нарушить правила и законы, а во втором нет. Нужно всё сделать по правилам. Но так, чтобы возмездие настигло негодяя.

Раз Семёныч решил так пошутить, да ещё и подрядил помощников, чтобы потрепали нервы Антону, то он отыграет по полной. Что там говорил Карлито? Что он якобы сбежал с Инсектии? Что он заяц? Вот и отлично. Этого актёра депортируем обратно на Инсектию. Пусть выбирается оттуда сам. Голову сдадим в бюро находок. Пусть пылится там. А пилота арестуем за… За что-нибудь. Корабль – на штраф-стоянку. И пусть Семёныч потом сам разруливает ситуацию.

Надо признать, план старшина составил гениальный. И его идея почти сыграла. Антон действительно основательно поломал голову над несуществующей проблемой. Теперь пора перейти в наступление.

Первой мыслью Антона было запереть где-нибудь Голокона и Карлито, однако он отмёл её. Эти никуда не денутся. Начинать нужно с пилота.

Пока Антон наслаждался сладкими планами мести, снова зазвучал сигнал на пульте.

На этот раз за спиной Рыкова виднелись облака, сильный ветер трепал редеющие русые волосы. За спиной пронеслось аэротакси.

Похоже, тест закончился. И то хорошо. Больше не будет заковыристых вопросов.

– Позови Семёныча, – скомандовал Рыков.

Видимо, с последним выводом Антон ошибся. Впрочем, сейчас его это уже мало волновало. Его понесло. Пусть Семёныч сам разбирается со своими проблемами.

– А его нет. Он улетел, – равнодушно ответил Прокофьев.

– Даже если он взорвался, – заорал Рыков, – собери его молекулы и задай им вопрос! Мне, чтобы связаться с вами, пришлось выпасть из окна и пролететь двадцать этажей! Сейчас лежу в страховочной сетке! Через две минуты меня отсюда снимут! А у меня остался последний вопрос на сто баллов!

Прокофьев, ошарашенный таким напором, растерялся. Он-то думал, всё будет просто.

– А что за вопрос? – спросил он по инерции.

– Как перевезти с одной планеты на другую манипуха, крацекляпа и параглюка, если за один раз с собой можно взять только одно существо?

– Так это же аналог старой загадки про волка, козу и капусту! – обрадовался Антон.

– Да! Только капуста в земной загадке не могла проглотить волка! А тут три хищника! Бегом ищи Семёныча!

Прокофьев вскочил с кресла, козырнул и отбежал от пульта. Потом остановился, и на его лице расплылась хитрая улыбка. Ну что же, раз Рыков думает, что на вопросы отвечает Семёныч, то можно этим воспользоваться. Антон решил идти до последнего. Он намеренно ответит на вопрос неверно. А там пусть Семёныч объясняет Рыкову, что к чему. Старшине всё равно никто не поверит.

Антон спокойно вернулся к пульту.

– Ну? Как их перевезти? – спросил Рыков.

– Никак.

– Что значит никак?

– Их нельзя перевезти.

Рыков некоторое время глядел на Антона.

– Это Семёныч сказал?

– А кто же ещё!

– Ну ладно. Я отключаюсь, тут уже спасатели карабкаются.

Антон помахал ручкой тёмному экрану и поднялся из кресла. С довольной улыбкой проверил, легко ли выходит стазис-пистолет из кобуры, и отправился на корабль дисканца.

Как обычно, Крисп не потрудился встретить сержанта у входа, поэтому Антон сразу же отправился в рубку.

Дисканец развалился в кресле и со счастливым выражением лица пялился в монитор.

– Вы только посмотрите на это совершенство! – воскликнул он, как только Прокофьев вошёл.

На экране мелькала какая-то невразумительная абстракция в розовых тонах, кое-где перемежавшаяся всплесками голубого и бледно-зелёного цвета.

– Что это? – безразлично спросил Антон.

– Мой пищевод. Я глотнул камеру, чтобы в очередной раз полюбоваться. Не правда ли, он идеален?

Прокофьев не стал отвечать. Крисп с явной неохотой отвернулся от монитора.

– Кстати, я как раз собирался связаться с вами, – заявил он. – Всё. Ремонт закончен, блок я сменил. Теперь могу лететь. Спасибо за помощь.

Мило улыбаясь, Антон кивнул и сказал:

– Очень за вас рад. Будьте добры, выдайте мне распечатку о повреждениях с вашего бортового компьютера. Мне в протокол занести нужно.

Прокофьев насладился зрелищем вытягивающегося лица дисканца. Так и есть, не было никакой поломки.

– Ну… Я… – забормотал Крисп. – Я случайно удалил отчёт. Да.

Антон достал пистолет из кобуры и направил его на пилота.

– Дилмус Крисп, вы арестованы за стоянку в неположенном месте, создание аварийной ситуации, введение в заблуждение сотрудника ГАИ…

Пилот, мрачно ухмыляясь, поднял руки вверх.

– …за несоответствие дорожному кодексу, – продолжал Прокофьев. – За участие в заговоре с целью насмехательства над сотрудником ГАИ…

Крисп скрестил ладони за своей короной, и Прокофьев услышал тихий щелчок. Он не успел ничего сказать, когда лампочки, вплетённые в головные кристаллы дисканца, вдруг замерцали. Пульсирующие отблески света наполнили помещение, словно кто-то включил гирлянду в ледяной пещере.