Город едва виднелся за лесополосой, но его корпуса и пригороды тянулись на километров десять. Следом виднелись плодовые плантации, я разглядел вполне земные оливки и виноградники, раскинувшиеся на склонах холмов вокруг небольшого озера.

Поток машин стал значительно плотнее, и ещё через минут двадцать, наконец, показалось то, к чему стекались все дороги этой небольшой страны. Столица — город Авельск — выглядела значительно масштабней всех предыдущих поселений. Мы проехали аэропорт, на котором я заметил десять достаточно крупных турбовинтовых самолётов, затем потянулись цеха и фабрики, а следом — начались жилые кварталы. Наконец, мы въехали в центр, и я раскрыл рот от удивления. Только сейчас меня наконец-то накрыло чувство, что я нахожусь в далёком будущем. Остеклённые корпуса высотой в десять этажей, соединённые многочисленными переходами, возвышались по обе стороны трассы. Выглядело всё одновременно и футуристично, и немного обветшало — нижние каменные этажи поросли мхом и лишайником, а людей на улицах почти не было. Кто был — так это разные работники в комбинезонах, похожие на персонажей постапокалиптического фильма.

— Оно всё стояло заброшенное, когда мы пришли. Пустые каркасы зданий, стёкол не было. Народ жил вон там, под сеткой, — Ивита махнула вперёд, — и в бункерах. А мы — вон что построили! За пятнадцать с небольшим лет.

Наконец, взору открылось то, к чему мы ехали всё это время — здоровенный, в пару километров диаметром и в метров триста высотой стеклянный купол, покоящийся на решётчатых спицах, как огромный зонтик. Мы постояли некоторое время в пробке на КПП — первой пробке из десятка машин и повозок в городе. У водителя спросили документы, и мы въехали в центральный город.

Под куполом оказалась почти такая же застройка, что и в Теньгороде — старинные особняки, слегка напоминающие центральный Петербург, только куда чище и ухоженней, без кричащей рекламы, лишь с редкими вывесками забегаловок. Народ здесь ходил уже в обычной летней одежде, правда, достаточно скучной, монотонной, и часто строем.

А в центре, словно рукоятка от зонтика, в купол врезалась башня, уходящая своим пиком выше ещё на сотню метров. Стеклянная, ультра-современная, с прозрачными лифтами, катающимися по внешней стороне. Мы постояли на светофоре — почти земном, только лампы были квадратными, а центральный цвет — фиолетовым, и остановились на парковке.

— Здесь? — немного растерянно спросил водитель. — Вроде бы здесь премьер-министр.

— Ага. Спасибо, Карун, — Ивита достала из кармана пару больших бумажных купюр и сунула ему в руку. — Потрать с умом! И заходи как-нибудь в книжную лавку.

— Спасибо! — воссиял парень и отправился в долгий обратный путь.

Солдаты на проходной привычно кивнули и пропустили нас к лифту, грубо вытолкнули из него двух клерков в старинных сюртуках.

— Ну, не стоило так, — сказал я Ивите. — Пусть бы с нами поехали.

— А это не я. Это гвардия. Они меня знают, ну, перестарались немного.

Лифт доехал до седьмого этажа и табло замерло, хотя чувствовалось, что оно продолжает движение.

Дверь открылась в узкий тёмный коридор с единственной дверью и задремавшим охранником, тут же вскочившим с места. Ивита прошла мимо, короткой кивнув, лёгким движением руки распахнула дверь, и мы спустились по не менее тёмной лестнице пару пролётов вниз и прошли ещё один коридор, совсем узкий.

Последняя дверь распахнулась и открылась в просторную светлую гостиную в стиле хай-тек. Посреди гостиной стояла огромная кровать, на которой лежала полуголая девица лет двадцати — в кружевном белье, листающая большую иллюстрированную книгу.

А за кухней стояла высоченная, под два метра ростом тётка лет пятидесяти — в халате, тапках и с деревянной лопаткой наперевес. Пахло вкусным. При звуке распахнувшейся двери послышался грохот посуды.

— Мать. Не пугайте так, — сказала тётка. — У меня, всё ж, законный выходной. Вот чёрт — совсем удачный момент для знакомства.

Она взглянула на кровать. Девица на кровати взвизгнула, прикрылась одеялом и выпорхнула куда-то в соседние покои. Я взглянул на Ивиту — она уже приняла свой истинный, гмоннийский облик и кивком указала мне на тётку у плиты.

— Знакомься. Звенислава Родриговна, премьер-министр Конгломерата Грань. Моя двоюродная племянница. И ты знакомься, это Станислав. Рождённый в тысяча девятьсот девяносто девятом году. Наш новый… начальник.

— Очень рад… Погоди, племянница? Вы — Сеяная⁈

Глава 23

Премьер

До меня начало доходить — уж больно её черты лица напоминали черты лица Лии и Мии. Только вот по мимике и манере разговора она больше напоминала не то фрау Меркель, не то старинную актрису Фаину Раневскую.

— Полукровка я, — она совсем по-мужицки вытерла нос и помешала лопаткой в сковороде. — Дочь Лии. А он точно начальник? Молодой какой-то. Какого, тёть, говоришь, он года?

— Девяносто девятого. Конец двадцатого века.

— Да уж. А выглядит молодо. Это ж сколько… этих… Перерождений, или всё забываю, как это у вас.

— Ни одного. Я в капсуле пять веков проспал.

Ивита немного ошалело взглянула на меня, но вынуждена была кивнуть.

— Ясно, — кивнула Звенислава. — Значит — молодой парниша. А мне вот пятьдесят восемь. Я ещё на Рутее родилась, знаешь ли. Ни и как вам?…

Она сделала неопределённый жест рукой.

— Вы тоже выглядите сильно моложе, — сделал я комплимент, впрочем, вполне обоснованный. — Вы про страну? Ну, нормально. Только эти пчёлы-вампиры удивили. Почему не расправились с этим до сих пор?

— Кушать будете? — Звенислава махнула в сторону сковородки. — Жареный потатль с рыбоскорпионами.

— Мы ненадолго, — сказала Ивита. — Больше просто познакомить.

Я к тому времени уже снова проголодался, и, недолго думая, согласился.

Стеклянные ажурные тарелки, серебряные приборы, салфетки — похоже, правитель страны знала толк в гастрономическом изыске. Впрочем, особых излишеств в убранстве я не заметил.

— Вкусно, — признался я. — Так почему не разобрались? Есть же способы сделать это и без