Когда Наталья с Николаем скрылись за дверьми, Назар за руку увлек меня к дивану.

— Я сейчас вернусь, переговорю с медсестрами, — сказал он и каким-то домашним движением поправил мои волосы.

Я молча кивнула и присела на диван. Впереди нас ждала бессонная ночь, но меня это не пугало. Я надеялась, что уже утром мы сможем увидеть Лену, и душная темнота, клубящаяся внутри, рассеется, уступив место солнечному свету.

Через какое-то время Назар вернулся и плюхнулся рядом. Я прислонилась к мужскому плечу. Этот парень притягивал меня, как магнит. Вздохнув, Назар придвинул меня ближе и обнял.

— Ты понравилась моим родителям, — тихо сказал он, коснувшись губами моего виска.

Я улыбнулась и положила голову ему на плечо.

— По-моему, твоя мама уже догадалась, что ты отбил девушку у своего друга.

Назар тяжело вздохнул и откинул голову на спинку дивана.

— Конспираторы из нас так себе, — невесело усмехнулся он.

Какое-то время мы молчали, каждый погруженный в свои мысли. Я думала о предстоящем разговоре с Вадимом. На сердце было тяжело. Я пыталась представить себя на его месте. Каково бы мне было, если бы Назар сказал, что уходит к Алие? От этих мыслей бросило в жар. Сомневаюсь, что мне хватило бы сил и великодушия простить их.

От тяжелых раздумий меня отвлек Назар.

— Уля, Вадим идет, — тихо сказал он, глядя в конец коридора.

Я резко подняла голову и увидела приближающегося к нам Вадима. Черт! Назар успел убрать руку с моего плеча, но это мало помогло. Слишком близко мы сидели, слишком доверчиво я льнула к Назару, слишком поздно я убрала свою ладонь с его колена.

Подойдя к нам, Вадим остановился. Каждое его движение было нарочито медленным и сдержанным. Не знаю, что творилось у Вадима внутри, но снаружи он был пугающе спокойным. Только потемневшие карие глаза и сжатые в кулак пальцы выдавали его гнев.

— Как Лена? — глухо спросил он, окинув нас потяжелевшим взглядом.

Назар встал с дивана.

— Лене лучше, жидкость из легких откачали. Возможно, завтра ее переведут в палату и к ней можно будет зайти.

В глазах Вадима мелькнуло облегчение. Он устало провел ладонью по лицу, на секунду замер, прикрыв глаза. Затем, словно очнувшись, посмотрел на стоящего напротив Назара, перевел хмурый взгляд на меня. Я уже успела подняться с дивана и стояла за спиной Назара. Сердце колотилось, как сумасшедшее, ладошки вспотели, но я твердо выдержала взгляд Вадима.

Он горько усмехнулся и, засунув руки в карманы джинсов, медленно процедил:

— И когда вы собирались мне рассказать?

Я шагнула вперед и встала рядом с Назаром.

— Прости, Вадим. Я должна была рассказать тебе раньше.

Мой голос дрожал. Задрав подбородок, я изо всех сил пыталась быть прямой, решительной и смелой. Но под прицелом тяжелого взгляда Вадима это было нелегко. Он разглядывал мое лицо, словно видел впервые. Отчасти так оно и было. Я уже не была для Вадима девочкой, которую он носил на руках и возносил на недосягаемый пьедестал. Теперь он видел перед собой предательницу с обманчивой ангельской внешностью. На глаза навернулись слезы.

— Я была знакома с Назаром до тебя, но у нас не сложилось. Я не решилась об этом рассказать, потому что искренне верила, что нам это не помешает, — я говорила тихо и быстро, словно боялась, что Вадим оборвет меня на полуслове. Назар стоял рядом, и я незримо ощущала его поддержку. Это помогало мне не сорваться в слезы.

— И когда вы снова начали встречаться? — мрачно спросил Вадим, пристально глядя мне в глаза.

Я растеряно посмотрела на Назара. Какой день можно считать точкой отсчета наших отношений? Поцелуй на дне рождения? Вчерашний телефонный разговор?

— Сегодня, — коротко ответил за меня Назар.

Он осторожно взял мою руку и слегка сжал ее. Я с теплотой посмотрела на Назара. Он прав, именно сегодня мы откинули все сомнения и окончательно поняли, что уже не сможем отказаться друг от друга.

Скрипнув зубами, Вадим зацепился взглядом за наши переплетенные руки, затем медленно перевел его на Назара.

— Пойдем поговорим, — бросил он и, развернувшись, направился к выходу.

Я растерянно осталась стоять посреди коридора. Назар быстро прижал мою руку к своим губам и, выпустив ее, пошел вслед за Вадимом. Он готов был принять любую реакцию своего друга — вспышку ярости, презрение, игнор. Но я всё же надеялась, что этот разговор поможет парням хоть как-то понять друг друга.

Когда они скрылись из вида, я обессиленно опустилась на стул и нервно переплела пальцы. Я еще столько всего не сказала Вадиму. Я хотела, чтобы он знал, как мне было хорошо с ним, что всё это было по-настоящему. Но время и место для откровений были не самые подходящие. Да и Вадим не захотел меня дальше выслушивать. Но, когда он остынет, я обязательно поговорю с ним. Вадим должен знать, как дорог мне.

Назара долго не было. Я уже не знала, что и подумать. А вдруг они подрались? Или уехали куда-нибудь? Вызывая недовольство медсестер, я мерила коридор нервными шагами, пока Назар, наконец, не вернулся.

Мой взгляд метнулся к его лицу. Ни ссадин, ни синяков… Я торопливо перевела глаза на руки — целые, никаких сбитых костяшек… И о чем я только думала!

Назар подошел ко мне и приобнял:

— Пойдем вниз, попьем чай.

Я кивнула, и мы пошли к лестнице. Назар был задумчивым и молчаливым. Я не хотела тормошить его расспросами и тоже молчала. Заказав чай, мы присели за столик в небольшом кафе на первом этаже.

Пододвинув к себе чашку, Назар посмотрел на меня.

— Вадим всегда был самым спокойным и сдержанным в нашей компании, — тихо заговорил он, положив руки на стол.

Я подалась вперед, внимательно ловя каждое слово.

— По-моему, только Лена могла довести его до белого каления своими выходками, — тепло усмехнулся Назар.

Я улыбнулась в ответ. Лена может.

Назар помолчал и поднял на меня глаза.

— Мы поговорили с Вадимом начистоту. Он принял то, что между нами есть чувства.

Кажется, я перестала дышать.

— Но не уверен, что он сможет простить нам то, что мы не рассказали ему всё с самого начала.

Сердце заныло. А чего я еще ожидала? Вадим всегда ценил честность превыше всего.

Я порывисто протянула руку через стол и накрыла ладонь Назара.

— Нам всем нужно время, — тихо сказала я.

Мне было невыносимо видеть Назара таким печальным. И мне было больно, когда я думала о том, что сейчас испытывает Вадим. Что же мы наделали?! Сможет ли время излечить всё это? Не совершили ли мы ошибки?