Какой–то негр с бегающими глазками и неопределенным выражением на физиономии выскочил из–за угла и начал снимать сумки с седел, а верблюды, почуяв чужака, принялись недовольно фыркать.

Они последовали за хозяином в дом. Зеда не переставал кланяться и все время пятился, и громким голосом хвалил их на все лады, словно хотел предупредить кого–то. Внутри дома было сумрачно и на удивление прохладно, по сравнению с ослепительным пеклом снаружи, и когда их глаза привыкли к темноте, то в дальнем углу они различили человека, сидящего на ковре среди множества подушек и курящего трубку с длинным чубуком.

– Позвольте представить моего гостя, высокочтимого Сулеймана Бен–Куфра, торговца из Аль–Фашера, из Судана, с кем я собираюсь в скором времени начать совместную торговлю содой…

– Содой с озера?

– Конечно же…

Все сели, Зеда–эль–Кебир громко хлопнул в ладоши, и тут же появилась женщина, в руках у нее был поднос со стаканами, наполненными сладким чаем, и старые, прогорклые галеты.

– Никогда бы не мог подумать, что тебя заинтересует торговля содой, – прокомментировал Разман. – Ты всегда занимался слоновой костью, шелками, шкурами…

– Времена меняются… Да–а, времена меняются и мы вместе с ними… А предложение моего друга Сулеймана очень соблазнительное и выгодное… Не правда ли, Сулейман?

– Совершенно верно, – важно произнес он, первый раз за все время разговора. – Стада в Судане все больше и больше нуждаются в соде.

– Насколько я знаю, во время последней засухи погибло почти половина всего суданского скота, – возразил Таггарт. – Логичнее было бы предположить, что при таких условиях соды потребуется меньше.

Сулейман снисходительно улыбнулся, нисколько не смутившись.

– Верим и надеемся на волю Аллаха, на Организацию Объединенных Наций, а также на американцев, помогающих нам вернуть утраченные стада. Вот тогда нам и понадобится сода, – он затянулся из своей трубки, выдохнул густое облако дыма и, указав, мундштуком на сидящих напротив гостей, спросил:

– А чем вы занимаетесь в этой части мира?

Губы «Турка» растянулись в холодной улыбке.

– Давим тараканов, – почти прошептал он.

– Ох, понимаю, понимаю… – закивал головой суданец. – Вы принадлежите к этому таинственному «Белому Эскадрону»? – спросил он. – Так, ведь, он называется, не правда ли?

– «Группа Черное Дерево»… Входим в состав этой группы, – уточнил Таггарт. – Бессмысленно скрывать этот факт, поскольку ваш друг знает про это…

– Любопытно, любопытно… – торговец задумчиво покачал головой, принял стакан с чаем из рук Зеда–эль–Кебира и посмотрел на Размана. – И скажите мне, что вы имеете обыкновение делать с пойманными работорговцами?

– Раньше мы передавали их властям, но вскоре обнаружили, что те подкупали судей и их выпускали на свободу. С тех пор начали судить их по собственным законам?

– Не кажется ли вам, что это выглядит странным, что иностранцы судят людей по собственным законам в такой независимой стране, как Чад?

– Президент доверяет нам, он справедливо полагает, что наши законы достаточно справедливы. Он сам желает очистить страну от этой чумы, от торговцев людьми, а потому слегка развязал нам руки…

– Понимаю, понимаю… И как вы наказываете подобных торговцев?

Разман внимательно посмотрел на него.

– И какое наказание заслуживает человек, насилующий, убивающий, продающий людей в рабство, кто кастрировал десятки мужчин, женщин и детей?

Сулейман Р.Ораб, он же Сулейман Бен–Куфра, задумался и, наконец, уверенным голосом произнес:

– Только смерть.

После этих слов в комнате воцарилась мертвая тишина, все спокойно и сосредоточенно пили чай, и казалось, размышляли над справедливостью такого приговора.

Суданец обратил внимание, что трубка его погасла, и наклонился вперед, зажечь ее, сидел он в традиционной позе жителей Сахары – скрестив ноги, для этого ему пришлось выпрямить ноги, и одна нога высунулась из–под края бурнуса.

– О, красивые ботинки, – обратил внимание Разман.

– Да. Очень удобные, – согласился Сулейман.

– Стоит согласиться с тем, что только нигерийцы умеют делать хорошую обувь здесь, в Африке.

– Лучшая кожа из Кано, подошва из каучука, добытого в Бенине, пошиты в Лагосе – суданец запнулся, увидев выражение лица Размана, и быстро сунул руку под подушку, где спрятал свой револьвер, но Хьюго М. Таггарт оказался более быстрым, ловко прыгнул вперед и схватил его за запястье.

Прозвучал выстрел.

Англичанин упал лицом вперед, пуля попала ему в затылок, прошла через голову и вылетела через правый глаз. Разман прыгнул в сторону, шаря рукой в складках бурнуса в поисках пистолета, но Амин, стоя в дверях, выстрелил снова. Пуля попала в руку, перебив кость, и рука повисла безвольно, словно надрубленная ветвь.

Сила выстрела отбросила «Турка» к стене, он сполз на ковер и остался лежать распростертым у ног работорговца.

Негр подошел ближе и передернул затвор винтовки, но Сулейман окриком остановил его.

– Подожди!

Разман увидел в глазах Амина хищный блеск убийцы и еле сдерживаемое желание нажать курок и мысленно распрощался с жизнью, но торговец схватил винтовку за ствол и отпихнул в сторону.

Встав на колени пред раненым, он спросил ровным, без каких–либо интонаций, голосом:

– Где остальные твои люди?

– Ждут тебя в пустыне, сукин сын.

– Я это и предполагал. Но…где точно?

– Знаешь же, что не скажу.

Сулейман кивнул головой в сторону негра, стоявшего рядом наготове.

– Амин поможет тебе разговориться…

– Возможно, но как ты узнаешь когда я тебя сказал правду, а когда соврал? Пустыня огромна. А мои люди во всех ее частях, и одновременно нигде…

Сулейман промолчал, понимая, что допрос не приведет ни к чему. Амин продолжал поглаживать пальцем спусковой крючок и Зеда–эль–Кебир кружился вокруг, будто загнанная в клетку птица и, подпрыгивая, как заводной, жалобно причитал:

– Все! Я конченый человек! Я разорен! – всхлипывал он. – Мертвец в моем доме!

– Ох, заткнись! – не выдержал суданец. – Дай мне спокойно подумать… – обернувшись к своему следопыту, спросил:

– Когда будет готов караван?

– Через неделю… Нам еще нужно около тридцати верблюдов…

– Хорошо… В Гереде найду их… – и обращаясь к Зеде, поинтересовался:

– А как думаешь, сколько времени пройдет, пока в «Группе» хватятся этих?

Зеда–эль–Кебир неопределенно пожал плечами.

– Не знаю. Не имею ни малейшего представления. Но ты должен уйти как можно быстрее, вместе со своими людьми, и этих двух…