– Стас, а я-то им зачем? Зачем меня похитили? – не понимала я.

Неужели я настолько вчера не понравилась Джеку?

– Деньжат они решили срубить, Вика. Банально на деньги развести. Они слышали, что у тебя вполне обеспеченный жених.

– При чем тут мой жених? Какой еще выкуп? – У меня голова шла кругом от всего этого.

– После того как тебя похитили, с твоего мобильника позвонили Юре и запросили 100 тысяч евро за твое освобождение, – сообщил Стас.

Ничего себе! И все из-за того, что одна девица слишком громко и много болтает. Верка тогда в штабе представила меня какой-то невестой олигарха.

– Интересно, если бы он не заплатил, меня бы убили? – задумалась я.

– Боюсь, они бы убили тебя в любом случае. Ты задавала слишком много вопросов. Но спасибо нам! Мы явились на дачу, задержали убийцу и похитителя и освободили тебя. Кстати, мы использовали передовые технологии – звуковую завесу. Имитация рева самолета, чтобы вы не расслышали двигатели наших машин.

– Значит, маньяк пойман и обезврежен? – подвела я итог.

– Думаю, да. Мы, конечно, будем еще все проверять. Но Павел уже нагрянул с обыском в квартиру Егорова и обнаружил шарфы и газеты. И его идейный вдохновитель тоже не отвертится. Но вот своих заказчиков Джек, конечно, не назовет. Не тому его в разведшколе учили.

У меня в голове не укладывалось. История Егорыча еще понятна. Но вот политический заговор – это уже ни в какие ворота…

Организовать романтический ужин у меня не получилось. Это не я встретила Юру, а он меня. Приготовил горячую ванну, накормил рыбой и салатом, напоил подогретым красным вином с корицей и лимоном. И уложил спать, крепко обняв.

Мне сразу стало тепло и хорошо. Я так устала и измучилась за этот день, что заснула тут же. К счастью, потом было воскресенье. И можно было продрать глаза лишь к полудню и потом еще целый день валяться, разговаривать и приходить в себя. В конце концов, поцелуй с утра более важен, чем поцелуй в полночь…

– Опять ты оказалась в эпицентре какой-то жути, – вздохнул Юра. – Представляешь, как я обрадовался, когда мне позвонили и потребовали за тебя выкуп?

– Неужели 100 тысяч для тебя так много? – изогнула я бровь. – Взял бы кредит.

– Клубничка, ты бесценна! – заверил он. – Но нужно же быть осторожнее!

– Разве я виновата, что в нашем штабе окопались народный мститель и политический засланец?

– Если бы не участвовала так активно в расследовании, не выворачивала чужие карманы и не выдвигала бы столько версий, они бы не стали тебя похищать. Нашли бы другую дурочку.

– Да ладно, не ворчи. Меня, между прочим, из-за тебя похитили. Узнали, что ты у меня крутой дипломат. Нужно было с каким-нибудь механизатором встречаться, с которого ничего, кроме ржавого плуга, не стребуешь. Или была бы я девушкой Шустрова, – подразнила я Юру. – Сразу понятно – этот выкуп платить не станет.

– Не знаю насчет выкупа. А вот его девушки из тебя не получится, – возразил мой жених.

Причем сделал это спокойно, а не закричал ревниво и нервно: «Что ты такое говоришь? Мне в лицо? Как не стыдно!»

– Почему это?

– Вынужден тебя разочаровать, Клубничка. Ты не во вкусе Виталия Максимовича.

– А кто же в его вкусе?

– Скорее уж я.

– Что ты имеешь в виду?

– У господина Шустрова не родственные отношения с заместителем министра. Но тоже очень близкие… Настолько, что его жена потребовала убрать мальчика из столицы. Вот его и прочат в заместители нашего мэра, если им станет Табуреткин.

– Да ты что?! – Я вытаращила глаза, словно собиралась рекламировать тушь. – Ты хочешь сказать, что Виталий Максимович предпочитает мужчин?

– Говорят. А дым без огня – редкость. Так что Лана тут не просто так крутилась. И не из-за меня, не волнуйся. Думаю, она хотела присмотреться к тому, кто, по слухам, милый друг ее отца. Проверить, правда это или нет. Вот Шустров и старался, из кожи вон для нее лез, тобой прикрылся. Мол, я как все, за девушкой ухлестываю.

– Черт! Мир сошел с ума! У твоего начальника и жена есть, и внебрачная дочь, значит, и любовница была. Зачем же ему Шустров?

– Говорят, это сейчас модно…

– Теперь понятно, почему ты меня не ревновал к этому типу.

– Я тебя не ревновал, потому что люблю тебя и доверяю, – Юра всегда говорит правильные вещи.

– А я тебя ревную, потому что люблю и не хочу потерять, – заявила я. – Хорошо, что все выяснилось и эта история закончилась.

Действительно, убийства через удушение черным шарфом и присыпание газетными вырезками в городе N прекратились. В прессу попали лишь отголоски этого скандала. Так что репутация Афанасия Ивановича в частности и муниципальных выборов в целом испорчена почти не была.

Но я-то знала, что за фрукт наш кандидат. Совершенно неполезный, лишенный витаминов. История с Лидой, да и с Егорычем характеризовала его с отрицательной стороны. Неужели теперь он исправится и будет хорошим мужем Рите и отцом ее двойняшкам?

Последнюю неделю перед выборами Маргарита вообще не вылезала из штаба. Я даже не успела обсудить с ней как следует волнующие события и сенсационные разоблачения. Но в пятницу она проявилась сама. Позвонила и пригласила вечером в гости.

Мы уложили детей спать и расположились на кухне. Ритка достала бутылку шампанского и фрукты.

– Давай выпьем за освобождение! – провозгласила она. – Завтра агитация запрещена. Послезавтра – голосование. Моя каторга закончена.

– Каторга? – удивилась я. – Думала, тебе это нравится!

– Мне нравится профессионально делать свое дело. Надеюсь, у меня это получалось. Еще мне нравится сумма, которую я заработала. Кстати, Афанасий Иванович просил и тебе передать кое-что. Он остался доволен твоей работой в его штабе и даже выписал премию за помощь в поимке особо опасных преступников, чуть было не сорвавших выборы.

Ритка вручила мне конверт. В нем лежала тысяча баксов. Я аж подпрыгнула на стуле. Не ожидала такой щедрости, мне же еще и официально заплатили. А это, так сказать, сверх того. Но, с другой стороны, я заслужила. Потому что отдала разоблачению много энергии и сил, подверглась опасности. И все по милости кандидата. Не обижал бы он девушек и ветеранов пиара, кривая преступности в нашем городе не взмыла бы вверх, несмотря на политические заказы.

– Какая польза от твоего Табуреткина, – вынуждена была признать я. – Может, он и ничего…

Особенно после шампанского.

– Да ладно тебе, Вик. Ничего хорошего в нем нет, кроме избирательного счета, – усмехнулась моя подруга.

– Как? Ты его больше не любишь?

Вот это новости! Больше чем на тысячу долларов.

– Я его никогда не любила. Я просто делала свою работу и позволяла ему за собой ухаживать, – с достоинством произнесла Маргарита. – Я же вижу его насквозь. И знаю, что он уже заказал себе авиабилеты в Арабские Эмираты. Летит во вторник отдыхать после выборов. С очередной студенткой.