прежде, чем решишься что-то делать, с Лёшей посоветуйся. Он подскажет, как с уликами поступать, — мрачно пошутила Маша.

— Да типун тебе на язык! — возмутился Руденко. — Неужели ты думаешь, что я могу кому-то из вас сделать что-то такое, о чем потом пожалею? Я имел ввиду: застрелюсь, утоплюсь, в монастырь уйду, в Антарктиду насовсем уеду…

— Извини. Слишком черный юмор получился, — повинилась племянница. — Но ты тоже пойми, мне ужасно не хочется, чтобы нашей совместной работе что-то помешало.

— А ты знаешь… Если придётся выбирать, я… я выберу нашу работу!

Маша видела, с каким огромным трудом её любимый дядюшка произносил эти слова, с какими мучениями он делал этот выбор. Выбор в её пользу. Она видела, что он как и раньше любит свою Наташку, прекрасно понимая при этом, что ей без него будет гораздо хуже, тяжелее, чем бывшей-будущей жене. И совершенно ясно осознала, что если сейчас не уступить, не пойти по пути примирения с Натальей, то не будет ни прежних тёплых отношений, ни нормальной работы. То, что они сделают, если вообще сделают, будет самыми обычными видеоклипами, не приносящими ничего ни зрителям, ни, тем более, авторам.

— Ладно, Вик! — она поднялась о скамейки и протянула ему руку с оттопыренным мизинцем, — помнишь, как бабуля учила — надо сцепиться мизинцами и сказать: «Мирись, мирись, мирись и больше не дерись». Насчёт мира пока не знаю, но перемирие я точно объявлю. Обещаю!

ГЛАВА 16

Виктор позвонил Наталье ближе к шести и спросил, во сколько её ждать?

— Ты уверен, что мне стоит приезжать и сегодня тоже? — спросила она с некоторой тревогой.

— Конечно! Даже не сомневайся. Как говорится: «Переговоры на высшем уровне прошли в конструктивном ключе и закономерно дали результат, устраивающий все договаривающиеся стороны».

— Тогда мне нужно будет заехать сначала домой, и кое-что взять. Так что раньше девяти вряд ли получится.

— Годится! Час на умыться-поужинать, пара часов на поболтать в расширенном составе. И со спокойной совестью не позже полуночи — баиньки, — за нарочитой весёлостью он попытался скрыть совсем нешуточное волнение.

— Мне кажется, ты волнуешься даже больше, чем я, — рассмеялась Наталья. — Может, что-то к ужину купить?

— О! Купи в каком-нибудь приличном месте настоящий яблочный штрудель. Машуня его сильно уважает, а у нас поблизости купить негде.

— Хорошо…

Ужин прошёл, как опять же говорится, «в тёплой дружественной атмосфере». Женская половина обсуждала какие-то новинки из области садово-декоративного искусства, а Андрей Кириллович с Виктором были заняты очень важным делом — они молча слушали женщин. Это было не просто, но они справились! Уже в конце, отдав должное штруделю, который действительно оказался хорош, Маша вдруг начала вспоминать какие десерты они ели во Франции. И без конца спрашивая у Натальи, что ей нравится больше — тарт-татен, профитроли или мильфей. Наташа купилась на эту подначку, и они полчаса с жаром обсуждали различия вкусов и оформлений этих шедевров кондитерского искусства. Потом девушка переключилась на китайские сладости и восторженно делилась своими ощущениями после дегустации «Лунных пирожков», «Бороды дракона» и «Торта процветания». Наталья, которая в Китае не была, слушала молча, со смиренно-вежливой улыбкой, даже не пытаясь что-то уточнить или переспросить. Наговорившись, Маша как бы невзначай бросила взгляд на часы, ойкнула и сказала, что она — спать, поскольку завтра с раннего утра надо позвонить Лёше и кое о чём договориться. Виктор, переглянувшись с Натальей, чуть заметно пожал плечами, давая понять, что лучше потерпеть и не торопить события.

Следующие два дня прошли как-то обыденно, и опять без малейших попыток начать хоть какой-то серьёзный разговор. Наталья договорилась, что всю оставшуюся неделю она будет работать на удалёнке, привезла свой огромный ноут с двадцатидюймовым экраном и занималась очередным проектом, отвлекаясь только на поесть вместе со всеми и недолго погулять по окрестностям с Виктором. А в четверг утром она после завтрака задержалась на кухне и якобы случайно забыла на столе те эскизы, которые она нарисовала по мотивам первого клипа и которые пока никому так и не показала. Ей очень хотелось как можно быстрее как-то поучаствовать в создании нового ролика, надеясь таким образом привлечь внимание племянницы, хотя она понятия не имела, когда начнётся новая работа. То, что Виктор не будет против, и так было понятно. А вот Машу надо было чем-то заинтересовать. И это вполне удалось.

— Пошла на кухню чаю себе налить, а там… Это твои рисунки?! — Маша ворвалась к ним в комнату, даже не постучавшись, где-то через час.

— Да, — спокойно отозвалась Наташа, отрываясь от экрана своего ноутбука.

— И когда они появились? — девушка от возбуждения чуть не подпрыгивала.

— Почти сразу после того, как первый раз посмотрела ваш клип, — всё так же невозмутимо ответила Наталья. Немного слукавить, сдвинув время их создания, ей показалось вполне уместным в данной ситуации.

— Эх! Жаль, что я раньше их не видела! Хотя… раньше они и появиться не могли. Ну да ладно. Вик! Ты посмотри какая прелесть! — она подскочила к дядюшке. — И у меня сразу же родилась классная идея по поводу нового клипа. — Маша резко развернулась к тётке, — мне нужны ещё несколько эскизов. Я потом поясню, каких. Поможешь?

— Господи! Машуня! — Наташа наконец не выдержала, порывисто вскочила, глаза предательски заблестели, и она срывающимся голосом, запинаясь и захлёбываясь от эмоций быстро начала говорить, — Да я… мне так нравится всё, что вы с Витюшей делаете… вот честно… я ведь так давно об этом мечтала… ну, не то, чтобы мечтала, но так хотелось как-то… хоть чем-то помочь… но ты не подумай, мне ничего не надо, никаких денег, ничего…

Маша растерянно смотрела на взрослую женщину, со слезами на глазах оправдывающуюся перед ней, совсем молодой девчонкой, и никак не могла решиться поверить ей. «Где ж ты раньше была? Почему только сейчас? Что же поменялось настолько, что ты сейчас говоришь такие правильные слова?» Но вместо этих вопросов она задала совсем другой:

— А кто кому позвонил в конце концов? И почему?

— Позвонила Наташа, — Виктор, который до этого тихонько сидел на кресле-качалке в углу комнаты, встал, подошел к жене и обнял её. — После того, как прочитала о нападении на нас.

Маша вопросительно посмотрела на Наталью. Та в ответ только кивнула и потупилась. «Ладно!» — успокоилась девушка, — «В конце концов сама о перемирии говорила. Так что нечего нос воротить». Потом подошла, слегка дотронулась до тётушкиного плеча и просто сказала:

— Прости!

— За что? — Наташа всхлипнула и недоумённо посмотрела на племянницу.

— Ну-у, были… всякие мысли. Но это