В памяти всплыли обрывки давно прочтенной статьи о том, что отправка людей на Ви Эйру в качестве рабов – один из своеобразных способов наказания в таких кругах. Что-то там было и про нелегальные способы внедрения чипов, и про специальные блоки. Тогда я не обратила особого внимания на эту статью. Она показалась мне нелепой, жестокой и какой-то нереальной. И на тебе, пожалуйста, окунулась в это безобразие с головой. Надо будет на досуге поискать статейку или аналогичную информацию, вдруг пригодится.

Зато теперь стало ясно почему именно Барсик! У людей, сделавших с ним такое, было очень своеобразное чувство юмора. Представляю, как его коробило от этой клички. Нет ни имени, ни прав, только идиотское сокращение от фамилии.

Бедный!

Но все равно ненавижу его так, что зубы сводит!

Выключила компьютер и покинула кабинет. В коридоре постояла минутку, прислушиваясь. Похоже, Тимур уже ушел к себе. Поди, лежит и думает, как бы свою ненавистную хозяйку еще извести! Ну, ничего, мне главное завтра разговор с твоим отцом пережить, а уж с тобой как-нибудь разберусь!

Махнув рукой, прошла в свою комнату, с кряхтением переоделась в просторную ночную рубашку, такую, как старые бабушки носят, и забралась в кровать. Сон не шел. Я лежала, уставившись в потолок, и наблюдая за движением причудливых теней, погруженная в размышления о том, как же лучше завтра все преподнести Игорю Дмитриевичу. Как ни странно, кроме собранности и задумчивости, я не испытывала никаких эмоций, ни страха, ни паники, ни отчаяния. Ощущение такое, словно я была на работе и решала какие-то не очень приятные рабочие вопросы. Наверное, это и к лучшему. Через пол часа, выстроив в голове примерный план завтрашнего разговора, я сладко зевнула и, как по мановению волшебной палочки, погрузилась в спокойный крепкий сон без сновидений.

Осталось 28 дней

Проснулась, зевнула, потянулась, отметила день в календаре, встала с кровати, доползла до ванной комнаты. Все как всегда, стандартный алгоритм моего утра. Только в этот раз я была предельно собрана. Мрачным взглядом оценила свое отражение в зеркале. С каждым днем все краше и краше, иначе и не скажешь! Еще худее, еще бледнее и еще измученней. Как так получается, что с одной стороны спина приходит в норму, давая все больше возможностей для нормальной жизни, а с другой – с каждой минутой все меньше сил для реализации этих возможностей? Несправедливо.

Долго любоваться собой не стала. Мне нужен рабочий настрой, а вид сушеной ящерицы, в которую я все больше превращаюсь, не способствует этому. Сегодня у меня важное дело. Сложный разговор с отцом Тимура, от которого во многом зависит мое будущее. Так что, нет времени киснуть и жалеть себя.

Кстати, благодаря этому семейству, бесцеремонно вклинившемуся в мою размеренную жизнь, я все реже думаю о том, какой распрекрасной стала. Уж не поблагодарить их? Иронично хмыкнула в ответ на собственные мысли и покинула комнату. Часы показывали половину десятого. Значит, у меня есть еще полчаса, чтобы насладиться утренним завтраком в чудесной компании.

Как и ожидалось, Тимур уже хозяйничал на кухне. Увидев меня, он недовольно нахмурился и демонстративно отвернулся. Не больно-то и надо! Тоже мне, королевич нашелся! Вчера он настолько довел меня своими выходками, что даже смотреть в его сторону не хотелось.

Завтрак проходил в молчании. Я, уткнувшись носом в тарелку, собиралась мыслями перед неотвратимо приближающимся сложным разговором и упрямо игнорировала все попытки Тима подцепить меня. Парень был явно настроен на продолжение вчерашних разборок, вот только это не входило в мои планы. Сначала разговор с папаней, а потом уж все выяснения отношений с сынулей.

Вот же свалились на мою шею! Оба! Тоска зеленая.

Я молча ела, кожей ощущая, что Тимур меня рассматривает. В упор, не скрываясь. Чуть было не ляпнула что-то типа: "налюбоваться никак не можешь?", но вовремя прикусила язык. Ему скажешь одну фразу, а он в ответ десять. Опять разозлит, так что искры из глаз сыпаться начнут, а мне нужен чистый, незамутненный гневом рассудок. Поэтому тихонько вздыхаем, мысленно посылаем его куда подальше и с гордым видом продолжаем трапезу, а он пусть любуется сколько душе угодно, мне не жалко. Я потом отыграюсь… когда придумаю как.

Наконец, с завтраком было покончено и я, неуклюже спустившись со стула, намеревалась покинуть кухню, но, погруженная в свои невеселые мысли, на выходе столкнулась с Тимом. Сердито вскинув голову, посмотрела на него. В ответ насмешливый взгляд, дорогу этот свин явно не собирался уступать. Я опять проигнорировала его попытку начать ссору, печально покачала головой и молча его обошла. Парень, не ожидавший с моей стороны такой спокойной реакции, проводил меня удивленным взглядом. А я шла по коридору в сторону кабинета и занималась внутренней медитацией: "Я спокойна, я спокойна, я никого не хочу убивать, мир прекрасен, светел и полон чудес. Я спокойна".

Оказавшись в кабинете, плотно прикрыла за собой дверь, сделала несколько упражнений из дыхательной гимнастики, приводя мысли в порядок, и направилась к компьютеру. Времени уже почти десять, и как бы отрицательно я не относилась к собеседнику, задерживаться все равно невежливо. Барсадов рассердится еще больше, если я не проявлю пунктуальности, так же, как вчера не проявила должного уважения. Мне это не надо. У меня была цель зацепить его, растормошить, привлечь к себе внимание, но перегибать палку – верх идиотизма.

В общем, без одной минуты десять я набрала его номер. Как и следовало ожидать, ответ последовал незамедлительно. В этот раз Игорь Дмитриевич был одет менее официально. Бежевый легкий выгодно подчеркивал подтянутую для его возраста фигуру, волосы в легком беспорядке. Он сидел, вольготно прислонившись к спинке кресла, и снисходительно рассматривал мою скромную персону.

Я мысленно пожелала себе удачи, и, нацепив рабочую улыбку, довольно жизнерадостно произнесла:

– Доброе утро, Игорь Дмитриевич!

Ответ меня убил, заставив все внутри сначала перевернуться, а потом покрыться корочкой льда:

– Доброе, Василиса Андреевна.

Твою мать, откуда он знает кто я? Барсадов, чуть склонив голову, беспристрастно наблюдал за тем, как я пытаюсь удержать на лице маску спокойствия.

– Ты вчера не соизволила представиться, так что я взял на себя труд, узнать кто же ты такая, – с холодной полуулыбкой, от которой кровь в жилах стыла, произнес он.

Я нервно сглотнула, а он продолжил:

– Итак, что мы имеем? – на столе появилась тоненькая серая неприметная папочка, прямо такая же, как я открыла в офисе перед взрывом. В прошлый раз добром это не закончилось, чувствую, и сейчас ничего хорошего ждать не стоит, – Чуракова Василиса Андреевна. 24 года. Сотрудник юридического отдела Управления. Пока все верно, не ошибаюсь? Если что поправляй.

Облизала внезапно пересохшие губы и продолжала смотреть на него как мышка на удава. А в голове только одна мысль. Как? Как он смог меня найти в столько короткий срок?