через несколько минут будет там. Эти изменения в чувствах девушки по отношению к городу произошли потому, что это был город в котором живет Абдулджалил, город в котором она влюбилась, в котором теперь снова будет видеть любимого парня.

Приехав в Махачкалу, на следующий же день, сестры как и обещали папе отправились по магазинам. А покупать нужно было очень много вещей. Разите надоела прошлогодняя одежда и она ее всю отнесла в Хунзах и оставила маме попросив отдать тем кому она нужна. Девушке одевать было совершенно нечего и она с радостью принялась собирать свой гардероб. Разита каждый год так поступала со своей одеждой, и родители ей это позволяли. Шамсият не одобряла такое расточительство и неразумное отношение к вещам. Ведь это были совсем еще новые вещи за которые Разита совсем недавно отдала хорошие деньги.. Свою одежду Шамсият выбрасывала только если она изнашивалась, или по той или иной причине становились непригодной.

Магазины, парикмахерская, салоны красоты…эти десять дней прошли так быстро, что девушки даже не успели морально подготовиться к началу учебного года. А между тем 1Сентября было уже завтра. Обе девушки давно легли спать, но уснуть так и не могли от волнения. Шамсият волновало и будоражило то, что завтра она увидит Абдулджалила. На сердце одновременно был трепет и страх. Страх что она ему не понравиться, что какая то деталь ее одежды или внешности будет ему не по вкусу. А трепет, что она завтра, после долгой разлуки наконец-то увидит милого ее сердцу человека.

Разита не могла спать потому что, жених накануне разговаривал с ней грубо. Он выразил недовольство тем, что она без него ходила по магазинам и выбрала не ту одежду которую он одобряет. Махачу хотелось контролировать все в ее жизни: «Да кто он такой!? Пока еще не муж. Почему я должна одеваться так как хочет он? Приехал из Питера, в котором девушки одеваются как хотят и ведут себя свободно. Почему он теперь здесь навязывает мне другие ценности?… »

Третий курс считается «экватором», – середина учебы. Это уже не младчекурсники, но еще и не старшекурсники. После третьего курса уже можно работать по профилю на неполную ставку.

***

Осман любовался Шамсият: за лето она так похорошела и стала еще красивей. Он хотел серьезно поговорить с ней и сделать предложение, но она словно избегала его. Прошел уже месяц как начался учебный год и все это время Осман искал возможность поговорить с девушкой, но так и не удалось. Он не понимал, что происходит. Во время поездки в Дербент, Шамсият вела себя с ним так, словно он ей небезразличен, а сейчас она так непреступна. Она не ответила на поздравление с днем рожденья, и теперь ведет себя словно его не замечает, избегает его. Осман слышал, что то о том, что все женщины очень непредсказуемы и понять их невозможно. До сих пор он не придавал этому значения, а вот теперь сам столкнулся. Он уже рассказал маме о ней, принял серьезное решение жениться, а она – ведет себя словно он ей безразличен.

Как то мама спросила его.

– Осман, ну когда ты познакомишь меня со своей невестой?

– Мама, она же не невеста еще, – Осману понравилось словосочетание «твоя невеста».

– Ну, будущая невеста. Так когда ты мне покажешь эту девушку?

– Не знаю мама, не знаю, – грустно вздохнул Осман. Мне кажется я поторопился.

– Что случилось, вы поссорились?

– Нет. Мы не ссорились. Я даже не знаю что случилось. Она меня избегает и не хочет со мной разговаривать.

Ой! – вздохнула Наида. – Какая то несерьезная твоя девушка: то она за тебя замуж выходить собралась, то даже не разговаривает. Она ветреная.

Осман ничего не ответил, он только грустно смотрел в окно. Наиде стало жалко Османа и она разозлилась на девушку которая разбила сердце ее сыну, ей хотелось пойти и «разорвать ее на куски».

– Не переживай сынок! Зачем тебе такая ветреная девушка? Найди себе хорошую даргинку. Наши девушки умеют ценить любовь.

Осман посмотрел на маму, ничего не сказал и вышел. Наида с первого дня как сын рассказал ей о Шамсият очень надеялась на то, что у них ничего не получится и Осман передумает на ней жениться. А вот теперь, когда это произошло, ей казалось что вместе с сердцем сына эта девушка разбила и ее сердце. Так ей было больно и обидно за сына, и она была очень зла на эту девушку.

Было уже середина Октября. Осень вступила в свои права. Во дворе университета было очень красиво. Деревья оделись в осеннюю листву, а под ногами несмотря на все усилия дворника все время лежали желтые опавшие листья.

Пары закончились, а Шамсият с Заремой не хотелось домой. Им хотелось пойти прогуляться в парк или куда ни будь еще.

– Идем на море, посмотрим на волны, чаек, а потом прогуляемся по Родопскому, – предложила Шамсият.

– Нет. Не хочу я на море, – я пол лета на море провела. Давай в «Россию» пиццу поедим, фильм если хороший посмотрим.

– Я не хочу сидеть, я хочу прогуляться, – сказала Шамсият, поднимая с земли кленовый листок, – смотри какой красивый.

Вдруг их догнал Осман.

– Шамсият, мне надо с тобой поговорить.

– Говори, – сказала невозмутимо девушка.

Осман засмущался, перевел взгляд на Зарему, потом в пол.

– Если хочешь я отойду, – по взгляду Зарема поняла, что она здесь лишняя.

– Да. Я хочу поговорить с глазу на глаз, – сказал Осман.

– Ладно Зарема, ты посиди чуть здесь на скамейке. Потом решим куда пойти. Я на минутку, поговорю с Османом.

Зарема улыбнулась. Она поняла, что парень хочет серьезно о чем то поговорить с ее подругой и сейчас ей лучше уйти, не ждать.

– Нет, Шамсият! Я лучше пойду домой. Прогуляемся в другой день. Я что то устала. Давай, пока! До завтра!

– Хорошо раз так! До завтра!

Девушки на прощанье поцеловались в щечки и Зарема направилась к выходу из университета. Шамсият смотрела ей в след.

– Может пойдем в парк, прогуляемся?

– О чем это ты? Какие прогулки? – Шамсият возмутило предложение Османа.

– Ты же прогуляться хотела. С Заремой собирались в парк.

– С Заремой да, но не с тобой же, – смущенно улыбнулась девушка. – Так о чем ты хотел со мной поговорить?

– Не здесь…Давай пройдемся… Может пойдем все же в парк. Он совсем рядом. Посидим на скамейке и там спокойно поговорим, – Осман безумно волновался и смущался. Смущался делать предложение девушке, и безумно боялся услышать нет.

– Какой еще парк, Осман!