специалистов, но Альби надеялся, что со временем сможет вырастить местные кадры. По крайней мере, гранит науки дети грызли с упрямством отцов, что разбирали старые дома для новых построек.

Наконец появились городские стены, вернее, их фрагменты с опорами для смотровых башен и городскими воротами. Дыры между ними закрывало мерцание силовой стены. Когда в новый ад Сафи приехали возмущенные консерваторы и недовольно кричали на Маджида, что тот польстился на подобное вместо привычных всем стен, Маджид клятвенно пообещал, что силовая стена будет опущена, но только после того, как периметр города будет закончен как положено. Альби, слушавший перепалку через сетку омежьего окна, тонко улыбнулся тому, как ловко Маджид увильнул от правды. Да, силовой контур будет выключен, но только он сам так и останется вмонтированным в нишах городских стен, предположим, на случай песчаной бури, а там, и обломать зубы возможным захватчикам.

Мало кто из приезжих видел работу силовых зонтиков, которые включались при приближении песчаной бури, а также включались дистанционно, поэтому, если кто и примеривался пограбить чужие сады, то их ожидал пренеприятнейший сюрприз в виде силового барьера и злющих альф, которые, конечно, примчатся на разборки с нарушителями порядка.

Омеговозка мягко скользнула в городские ворота и прошуршала колесами по свежей булыжной мостовой. Новые улицы были шире, чем привычные, но иначе на них не смогли бы разминуться большие машины, которые каждый день завозили внутрь новые и новые тонны камней и кирпичей. На центральной улице было все еще пыльно, но это из-за того, что наружные стены пятиэтажных домов покрывали замысловатыми узорами, даже деревянные балконы стояли белые от мелкой строительной пыли. Но строители стояли на лесах и выводили каменные завитушки, которые будут радовать глаз не одно поколение людей.

Дорога плавно поднималась вверх к еще одному контуру стен, за которым был закрытый город дворца. Там были свои улицы и перекрестки, свои кофейни и кондитерские, магазины, библиотеки и даже концертный зал. Зеленые деревья в громадных бочках, утопленных в камень, создавали необычайный уют и радовали глаз. От остального города этот отличался только мрамором стен и построек с изящной резьбой на каждом видимом кусочке. Шерри, который инспектировал стройку с самого начала, только довольно причмокивал губами и приговаривал, что постройкой этого города-дворца уже увековечил свое имя для потомков. И правда, стоило оказаться за стенами внутреннего города, как создавалось ощущение, что попал в настоящую сказку.

Мелькнули корпуса санатория. Это была вотчина Хатима. Он уже переехал в новый ад Сафи с семьей, и уже был счастливым обладателем маленького собственного шаттла, который в любое мгновенье доставлял его на орбитальную станцию со стационарными лабораториями. Там постоянно жили ученые из Федерации, которые исследовали волшебные чернила. Вернее, результаты лечения конкретно волшебными чернилами. Механизм такого лечения в каждом случае был индивидуальным, и ученые только удивленно почесывались, видя конечный результат и не понимая, почему при одних и тех же показателях результаты порой различались между собой. И только сам Хатим, как истинная жадина, время от времени закрывался в личной лаборатории, изучая оставленные кисти с небольшим количеством чернил. Но Хатиму и без чернил было, что изучать. Некоторые известные ему настойки порой умели подкидывать сюрпризы, и его это радовало до восторженного писка первооткрывателя.

Показались белые стены с бирюзовой прожилкой, это был омежий санаторий, вотчина Мурата, а дальше располагалась небольшая площадь с «сухим фонтаном», там помимо монеток прыгали деревянные человечки с железными крепежами ручек-ножек и улыбчивыми мордочками из гвоздиков. Это Бэль загорелся идеей магнитного феномена и сделал такие игрушки. Со стороны это выглядело залипательно, за ними можно было наблюдать до бесконечности. Человечки ползали от края к середине, вставали, подпрыгивали на месте, размахивая ручками, будто разминаясь, а потом совершали прыжки вверх с различными кульбитами и разворотами в воздухе, чтобы опять упасть у края фонтана и опять начать ползти к середине.

На другой стороне площади были персиковые колонны внутренних дворов дворца Маджида. В глубине арок и переходов появлялись песочно-кремовые стены нового гарема. Там все было по последнему слову моды Сабаха. Высокие технологии, вплетённые в старинные обычаи. Альби захотел, чтобы гарем был построен, как у Ясмина, с лифтами и отдельными этажами и, конечно, с зоной отдыха на крыше. Маджид, услышав такое заявление впервые, довольно разулыбался и уверил, что сделает все, что пожелает любимый лисенок, а Ран тихо пожал плечами, он и не допускал мысли, что может быть иначе.

Различие было только в том, что весь первый этаж был гостевой зоной, которую можно было зонировать при помощи резных ширм. Там Альби уже встречался с женщинами общины, там же устроил пару омежьих вечеринок с ближайшими соседями. И вот теперь он переселялся туда окончательно. Детский питомник тоже отличался от питомника Ясмина, для начала, он был трехэтажным, весь первый этаж был предоставлен играм и учебе.

Альби зашел внутрь и осмотрел свой дом. Изящество и великолепие. Витражные окна, хрустальные многоярусные люстры, шелковые ковры, вазы с цветочными композициями, похожие больше на фонтаны, и замершие шеренги слуг в ожидании своего настоящего господина. Альби открыл лицо и довольно улыбнулся, а потом произнес маленькую речь, что отныне именно этот ад Сафи будет единственным ад Сафи на этой планете. Если раньше омега терялся при большом скоплении народу, то с каждой встречей с женщинами общины разговаривать с толпой народу становилось все проще и проще.

Он поднялся с сыном на верхний этаж и вдохнул воздух своего маленького государства. Воздух был наполнен запахом пряности пустыни, стуком молотков и дальним шумом множества голосов. Эмират жил своей жизнью, разрастаясь с каждым днем. Из-за того, что внутренний город был на возвышении каменного плато, а здание гарема было самым высоким зданием дворца, его крыша оказалась выше даже минаретов ближайшей к дворцу мечети. Ничей нескромный взгляд не мог потревожить покой омег, а резные стены периметра скорее гарантировали безопасность от падения, чем пытались скрыть от чужого любопытства. Вскоре их укроют разросшаяся жимолость и вьюнок, что, безусловно, добавит верхней беседке очарования.

- Я знал, что найду тебя здесь, - родные руки обняли за плечи и прижали к сильному телу, - теперь ты доволен?

- Да, - Альби накрыл руки мужа и потерся спиной, как довольная кошка, - ты рядом, Марципанчик здоров и даже, на удивление, никуда еще не убежал. Мы дома. Что еще надо человеку для счастья?

- Любовь? - Ран принюхался к запаху мирта и попытался представить, на кого будет похож наследник. - Отцу