class="p1">Семь пар глаз уставились на меня без всякого выражения.

— Значит, нет.

Тишину продолжительностью в тысячу лет нарушал только шорох.

— Помнишь еще чувака там? — сказала наконец Бруклин. — Типа на Джо Джонаса похож.

— Офигеть ваще, да?

— Чувак?

— Не, блин. Джо Джонас.

— Не, он лоховатый ваще какой-то.

— Да не.

— Да ваще.

Я попытался привлечь внимание Бруклин:

— Этот парень — бойфренд Аманды?

Она пожала плечами:

— А я не в курсах ваще.

— Но хоть что-то ты знаешь?

Было видно, что этот вопрос ее раздражал. Наверное, ее и солнечный свет раздражал точно так же.

— Да не, ну чё? Я один раз видела ее с каким-то перцем в Саут-Шор.

— Саут-Шор-Плаза? Торговый центр?

— Ну да. — Она уставилась на меня, раздосадованная моей тупостью.

— Значит, ты была в торговом центре, и…

— Ну, типа я, и Тиша, и Райли. — Она махнула в сторону двух своих подружек. — И вдруг натыкаемся на них, типа они из «Дизеля» выходили. Без покупок, правда.

— Без покупок, — сказал я.

Она взглянула на свои ногти, скрестила ноги, вздохнула.

— Еще что-нибудь помните? — спросил я у класса.

Ничего. Даже никаких пустых взглядов. Все дружно изучали свои ногти, или свои туфли, или свои отражения в окнах.

— Спасибо и на этом, — сказал я. — Вы очень мне помогли.

— Да без разницы, — ответили две из них.

Стоя на крыльце, я обменялся визитками с директором Нгьем и пожал ее маленькую, гладкую ладошку.

— Спасибо, — сказал я. — Вы действительно очень мне помогли.

— Надеюсь, что так. Удачи вам.

Я начал спускаться по лестнице.

— Мистер Кензи?

Я обернулся. Выскочившее солнце сияло на полную катушку. Выпавший прошлой ночью снег оно превратило в ручеек, с журчанием сбегавший по канавке к канализационному стоку. Май подняла руку, защищаясь от солнца.

— Те экзамены, о которых я говорила… Лабораторные работы… Если вы вернете ее в ближайшее время, мы найдем способ наверстать упущенное. И она получит стипендию в отличный колледж, обещаю.

— То есть мне просто надо найти ее как можно скорее.

Она согласно кивнула.

— Ну значит, — сказал я, — найду. И скоро.

— Я в этом не сомневаюсь.

На прощание мы еще раз кивнули друг другу, отдавая дань вежливости, но я почувствовал, что между нами осталось недосказанным что-то еще. Что-то теплое и чуть печальное, что-то, о чем лучше не задумываться. Что-то, во что не следует вглядываться слишком пристально.

Она повернулась и снова вошла в здание школы, закрыв за собой тяжелую дверь зеленого цвета. Я пошел к своему джипу. Когда я щелкнул по кнопке брелока, отпирая двери, из-за машины вышла девочка. Одна из тех семи, с кем я только что разговаривал. У нее были темные, глубоко посаженные глаза, темные гладкие волосы и белая, как пенопласт, кожа. Во время нашей встречи она единственная из семи школьниц не произнесла ни слова.

— Что вы сделаете, если найдете ее?

— Верну домой.

— К кому домой?

— Нельзя же ей одной болтаться бог знает где.

— Может, она не одна. И может, «бог знает где» — не такое уж плохое место.

— Чаще всего оно оказывается довольно хреновым.

— Вы видели, где она живет? — Она прикурила сигарету.

Я покачал головой.

— Ну так вломитесь туда как-нибудь и сами посмотрите. А для начала загляните в микроволновку.

— Микроволновку?

Она выдула серию колечек:

— Ага. Ми-кро-вол-нов-ку.

Я посмотрел в ее темные глаза, обрамленные еще более темными тенями.

— Приглашать в дом гостей — как-то не похоже на Аманду.

— А я и не говорила, что это Аманда меня пригласила.

До меня дошло через несколько секунд:

— Ты там была с Софи?

Она ничего не ответила, только пожевала левую сторону верхней губы.

— Ладно. Значит, Софи еще там?

— Возможно, — процедила девочка.

— А Аманда? Где она?

— Честно, не знаю.

— Почему ты со мной разговариваешь, если не хочешь, чтобы я ее нашел?

Она скрестила руки, обхватив левой ладонью правый локоть, и снова затянулась. Россыпь розовых шрамов поднималась по ее руке, словно железнодорожные шпалы.

— Слышала я тут историю про Аманду и Софи. На День благодарения пять человек зашли в комнату. Пока все понятно?

— Ага, вроде пока все ясно.

— Двое в этой комнате померли. Но вышли оттуда четверо.

Я ухмыльнулся:

— Слушай, ты кроме табака точно больше ничего не куришь?

— Просто запомните, что я вам сказала.

— Может, хватить мистику нагонять?

Она пожала плечами, куснула ноготь.

— Мне пора.

Когда она проходила мимо, я спросил:

— Зачем ты мне вообще все это рассказала?

— Потому что Зиппо был моим другом. В прошлом году. Больше чем другом. Первым больше-чем-другом в моей жизни.

— Кто этот Зиппо?

Фасад безразличия рухнул. Она выглядела как девятилетний ребенок. Девятилетний, брошенный родителями в торговом центре ребенок.

— Вы серьезно?

— Да.

— Господи, — сказала она, и голос ее надломился. — Вы же ничего не знаете.

— Кто этот Зиппо? — повторил я вопрос.

— Звонок прозвенел. — Она выбросила сигарету. — Пойду обучаться. Следите за дорогой.

Она шла по улице, и талый снег продолжал свой бег по канаве, а небо приобрело сланцевый, серовато-синий цвет. Только когда она исчезла за той же дверью, что и директор Нгьем, до меня дошло, что я так и не спросил, как ее зовут. Дверь закрылась, я залез в свой джип и поехал прочь, назад через реку.

Глава 11

Тем же утром, пока я опрашивал школьниц, Энджи созвонилась со своей подругой Пэ-Эр и уговорила ее несколько вечеров посидеть с Габби. Потому и получилось, что моя жена присоединилась к расследованию — впервые за почти пять лет. Мы направились к северу от города, в Рединг, чтобы встретиться с отцом Софи Корлисс.

Дом Брайана Корлисса располагался на усаженной кленами улице с широкими белыми тротуарами и газонами, которые выглядели так, будто их даже не стригли, а брили — минимум пару раз в день. Настоящий пригород для среднего класса — возможно, тяготеющего к классу высшему, но не до такой степени, чтобы страдать ярко выраженным элитизмом. Гаражи у каждого дома были рассчитаны на две машины, а не на четыре, да и припаркованы там были «ауди» и ограниченного тиража «тойоты», а не «лексусы» или БМВ-740. Все дома казались вполне ухоженными, и на каждом фасаде красовались рождественские украшения и гирлянды. В этом плане дом Корлиссов — белый, колониального стиля, с черными жалюзи, наличниками и дверью — ничем не отличался от соседских. Перемигивавшиеся фонарики-сосульки свисали с водосточного желоба, крыльца и перил.