Живые родственницы Калигулы в начальные дни его правления тоже удостоились почестей. Он настоял, чтобы трем его сестрам — Друзилле, Юлии Ливилле и Агриппине Младшей — предоставили такие же привилегии, как и весталкам, а также лучшие места в театре для публичных игр, и чтобы их имена поставили рядом с его собственным в словах публичных присяг. Они также стали первыми из римских женщин, при жизни изображенными и обозначенными на монете имперского монетного двора: бронзовый сестерций, чеканившийся в 37–38 годах, имел рисунок из трех крохотных ростовых фигурок сестер, и каждая была подписана своим именем. Но изображены все три были с атрибутами трех жриц, олицетворяющих абстрактные качества, решающие для успеха в Риме: Securitas (Безопасность), Concordia (Гармония) и Fortuna (Удача).[391]

Сенат также уговорили даровать Антонии, бабушке императора и бывшей опекунше, разом все почести, полученные когда-либо Ливией за всю ее жизнь, включая вакантное место жрицы божественного Августа, а также привилегии весталок во время путешествий. Ей также хотели даровать право именоваться Августой, но этот титул Антония отклонила, как сделала однажды и ее мать, Октавия. Став императором, Калигула за короткое время сменил трех жен (на первой жене, Юлии Клавдилле, он женился еще до прихода к власти) — но ни одна из них не была награждена этим титулом. Таким образом, этот титул все еще был привилегией императорской крови, и, чтобы получить его, быть женой императора было недостаточно.[392] При всех этих почестях Калигула понимал важность своей связи по женской линии с Августом через мать Агриппину и бабушку Антонию. Однако возвышение его сестер было решающим.

Очень мало известно о четырех женах Калигулы. Первая, Юлия Клавдилла, умерла, родив мертвого ребенка. Второй женой была Ливия Орестилла, которую, по примеру Августа, Калигула, как говорят, похитил у ее мужа, Пизона, через несколько часов после их свадьбы, но затем развелся всего несколькими днями позднее. По такому же сценарию третья его жена, Лоллия Паулина, была вырвана у ее мужа, провинциального наместника, — по-видимому, после того, как Калигула услышал, как его бабушка Антония расхваливала ее красоту… и также вскоре выброшена за ненадобностью.

Наконец, примерно в 39 году, он женился на своей любовнице Милонии Цезонии, описываемой историком III века Дионом Кассием как «ни молодая, ни красивая». Но эта женщина разделяла экстравагантность и неразборчивость Калигулы, и, по слухам, Калигула демонстрировал ее голой перед своими друзьями.

Все четыре женщины имели одну общую черту: ни одна из них не произвела императору наследника. Только Цезония успешно смогла забеременеть — и, как сообщали, сразу после свадьбы родила дочь, названную Юлия Друзилла. В своем отцовстве Калигула смог убедиться, когда она попыталась выцарапать глаза друзьям детских игр, доказав, что переняла его дикий нрав. Для императора, у которого не было сына, сестры становились жизненно важными для продолжения линии Юлиев-Клавдиев.[393]

Древние историки грязно спекулировали по поводу сексуальных предпочтений Калигулы. Шептались, что он кровосмесительствовал со всеми тремя сестрами, что Друзилла была его любимицей и что Антония однажды поймала их в одной постели в собственном доме. По факту все пользовавшиеся дурной славой римские императоры обвинялись время от времени в инцесте, это отражало сложности взаимоотношений между семейным и общественным в динамичной системе власти, поэтому следует скептически отнестись к слухам о перескакивании Калигулы из постели одной сестры в постель другой.[394] Тем не менее, когда Друзилла умерла летом 38 года, — по неизвестной причине, хотя нет указаний на то, что ее смерть произошла от неестественных причин, — она стала первой римской женщиной, которую обожествили со времени Ливии. Хотя Друзилла не получила храма своего имени, ее статую поместили в храме Венеры Прародительницы, что стало единственным примером такого благоговения перед образом женщины в Риме.[395]

Несмотря на благоприятное начало, бабушка Калигулы и две выжившие сестры не особенно долго наслаждались его благоволением. Через шесть недель после взятия им вожжей имперского управления почтенная Антония умерла — точная дата ее смерти обозначается как 1 мая 37 года в календаре, найденном на Римском форуме в 1916 году.[396] Некоторые источники говорят, что это было самоубийство, но равнодушное поведение ее внука, во время похорон удобно расположившегося в своей столовой, вызвало слухи о том, что он ускорил ее смерть дозой яда — орудием убийства, типично ассоциирующимся с женщиной. Это укрепило репутацию Калигулы как женоподобного извращенца. Судьба праха Антонии неизвестна — хотя, по всей видимости, он был помещен в семейный мавзолей.[397]

Двумя годами позднее, когда все более неустойчивое правление Калигулы совсем скатилось к хаосу, его сестры, Агриппина Младшая и Юлия Ливилла, изменили роль носительниц стандарта женского поведения на публичное изгнание — в 39 году они были обвинены своим братом в соучастии в заговоре бывшего мужа Друзиллы, Марка Лепида. Их имущество было конфисковано, их изгнали на предназначенные для ссылок острова Пандатерия и Понтия, туда, где ранее томились их мать и бабушка по материнской линии. В театральном действе извращенной мести Агриппину заставили тащить урну с пеплом казненного Лепида — по утверждению, бывшего ее любовником, и заставили снова повторить знаменитое путешествие ее матери с пеплом Германика.

Прошли еще два года, во время которых Калигула перечеркнул большую часть того хорошего, что он сделал в начале своего правления. Он напрочь рассорился с Сенатом, многие члены которого были оскорблены его безумными выходками и его деспотическим поведением, включая попытки заставить подданных поклоняться ему как живому богу. В конце концов 24 января 41 года Калигула был убит собственным охранником при поддержке Сената в обеденный перерыв во время Палатинских игр. Его жена Цезония и маленькая дочь Юлия Друзилла тоже были убиты. Цезонию зарезали — видимо, она сама подставила свою шею под нож убийцы, демонстрируя спокойную храбрость; ребенка размозжили о стену.[398]