Суслики выстраиваются в башню до небес и одновременно открывают зубастые рты, оглушая меня диким криком. И я уже готова присоединится к ним, распугав всех посетителей ресторана, но ни в чем неповинных людей спасает официант с подносом напитков, которые методично перекочевывают на стол. Дарий продолжает окутывать меня пугающим взглядом, который красноречивее любых слов доносит одну простую истину — «Ты влипла, Катюш». Смотрю на вино, как на спасательный круг, мне срочно нужна анестезия.

Официант открывает бутылку, наполняет для меня бокал и тихо удаляется. Вдыхаю сладкий аромат, делаю один крошечный глоток, второй, сердечный ритм медленно возвращается в норму. 

— Давай ты пока обратно перевоплотишься в старика-добряка, — обращаюсь я к Дарию. — Мне нужна передышка.

Один хлопок ресниц, и на его лице появляется уже хорошо знакомая мне добродушная улыбка. 

— Божечки, это пугает еще больше, — напряженно вздыхаю я.

— Катюш, успокойся…

— Это я и пытаюсь сделать! — выпаливаю возмущенно.

— Хорошо, тогда помолчим. Дай знать, если захочешь поговорить.

Дарий с раздражающим спокойствием потягивает минеральную воду, приятная музыка в тандеме с вином расслабляют тело, но, к сожалению, никак не влияют на разум. Беззастенчиво рассматриваю Дария, темные прямые ресницы, выразительные черты лица, легкость в движениях и размеренное дыхание. Он ведет себя так, будто по меньшей мере владеет этим рестораном, а может быть, и всем миром. Да кто же ты такой? Как тебя разгадать? И самое главное… что мне со всем этим делать?

Первая подача блюд сопровождается затянувшимся молчанием. Заправка салата заслуживает восторженной оды, как и баклажаны с хрустящей корочкой, но я не решаюсь заговорить первой. Мой бокал пустеет, и Дарий подливает еще вина. Обмениваемся короткими взглядами, и я вижу в глазах Дария то, от чего волосы на руках встают дыбом. Чертова нежность! Ну как?! Как он может так смотреть?! Смущенно опускаю голову, тепло разливается по щекам. 

«Он снова милый. Поговори с ним», — подначивает внутренний редактор.

«О чем? О том, как он избавляется от трупов жертв, которые повелись на его очарование?» — мысленно отвечаю я.

Вскоре нам приносят основные блюда. Смотрю на толстый кусок мяса и, превозмогая неловкость, беру вилку и нож. Исподлобья наблюдаю, как Дарий с легкостью расправляется со своей порцией, разрезая ее на небольшие ровные кусочки, и глубоко вдыхаю, готовясь повторить этот подвиг. Крепче сжимаю нож в правой руке, но не успеваю коснуться мяса, моя тарелка исчезает, а на ее место опускается другая. Дарий отрезает от стейка, который был моим, кусок и кладет его в рот.

— Спасибо, — тихо произношу я. 

— Пожалуйста, — отвечает он. — Обязательно попробуй соус.

Белый густой соус с привкусом сыра с голубой плесенью отправляет в рай. Съедаю половину стейка и с грустью признаю, что попросту не смогу впихнуть в себя вторую, хоть и очень хочется. Перевожу взгляд на Дария, который аккуратно промакивает губы салфеткой, и отчего-то чувствую себя виноватой. Снова его проделки? Манипуляции? 

«Ты уже даже меня бесишь! Он не сделал ничего плохого! Привез в ресторан, накормил ужином и даже заткнулся, потому что ты попросила! Просто признай, что он тебе нравится, и боишься ты не его, а себя, и закроем уже эту тему!» — получаю обидный подзатыльник от внутреннего редактора.

— Место и правда чудесное, — говорю я.

— Лучше, чем в шаурмичной? — с легким уколом иронии спрашивает Дарий.

— Лучше, — усмехаюсь я. — Прости, что…

— Это лишнее. Я попрошу, чтобы десерт упаковали навынос, и отвезу тебя домой.

Дарий поднимает руку, чтобы подозвать официанта, но я перехватываю его ладонь и опускаю на стол.

— Нет. Я хочу съесть его здесь.

Он удивленно дергает бровями и улыбается с удивительной теплотой:

— Хорошо.

Отдергиваю руку и тянусь за бокалом. Дарий задумчиво потирает пальцами подбородок, к столику подходит официант.

— Могу я вынести десерт? — спрашивает он.

— Можете, — кивает Дарий. — И чашку кофе. Американо.

Официант удаляется, ком извинений подкатывает к горлу и мешает вздохнуть. Дарий, конечно, зажестил, но и я переиграла в королеву драмы. Внутренний редактор прав, я действительно боюсь больше себя, чем Дария. Боюсь, что игра перестанет быть игрой, и я не справлюсь с реальностью.

— Дар, давай мы…

— Все забудем? Ты так сильно хочешь поставить сегодня какую-нибудь точку, что решила, раз с бывшим не срослось, то попробуешь сделать это со мной?

— А ты так и будешь заканчивать за меня фразы?

— Почему ты выбрала его? Как это случилось? — спрашивает он, круто меняя направление разговора.

Делаю внушительный глоток вина для храбрости, потому что собираюсь все-таки поставить сейчас эту самую точку, и горько усмехаюсь.

— Хочешь знать правду?

— Иначе я бы не спрашивал.

— Тогда готовься разочаровываться.

Глава 12

Выкладываю все без утайки и прикрас: план по завоеванию Ромы, каждый шаг и поворот, как я это придумала, на что опиралась и сколько раз наступила себе на горло во имя благой цели. Дарий слушает внимательно, но не задает уточняющих вопросов, лишь изредка улыбается, кивает или удивленно приподнимает брови. Подбираюсь к финалу, где сам Дарий стал одним из основных действующих лиц, и даже сладкая панакота не может сбить привкус горького сожаления. Как только я закончу, он оставит мне номер психотерапевта и сотрет последние несколько дней из своей памяти. И все-таки… это именно то, что нужно.

«Ври больше!» — едко усмехается внутренний редактор.

— Вот так все и было, — говорю я, собирая ложкой остатки десерта по краям креманки. — Если что, я могу поехать домой на такси, но счет делить пополам не буду. Ты сам меня сюда притащил.

— Можешь, но не поедешь, — задумчиво отвечает Дарий. — История интересная, и ты хороша в роли рассказчика, но у меня еще остались вопросы.

— Как меня все еще Земля носит?

— Нет, — смеется он. — Зачем столько стараний? Хватило бы одного падения с лестницы, а дальше все случилось бы само собой.

— Конечно нет! О чем ты вообще?! Ни он, ни ты не посмотрели бы на меня, если бы...

— Ерунда, — отмахивается Дарий. — Ты всерьез считаешь, что не можешь понравиться кому-то просто так?

Ощущения странные, и я с уверенностью могу сказать, что даже от друзей не встречала такой безосудительной реакции на мои книжные планы. Взгляд Дария чист, поза