Не отрываясь от смотровой щели, Гамид поднял сжатую в кулак правую руку и буквально ощутил спиной, как напряглись ожидающие его сигнала боевики. Али пружинисто поднялся с колен и, подойдя к задвинутой двери, взялся за ее запорную скобу. Тем временем из кабины заднего электровоза, прямо на ходу, спрыгнул молодой парень, очевидно, помощник машиниста, и жестами стал подавать сигналы оставшемуся в кабине напарнику. Машинист сбросил скорость до минимума, и управляемая им многотонная махина локомотива медленно притерлась к головной цистерне. Лязгнул замок демпферного устройства, наблюдающий за сцепкой парень дал отмашку своему напарнику – стыковка состоялась. В тот же миг Гамид взмахнул сжатой в кулак рукой. По его сигналу Али рванул на себя вагонную дверь. Она со скрежетом отъехала в сторону, и с нетерпением ожидавшие этого момента бойцы-вайнахи во главе с Хасаном ринулись к локомотиву.

Помощник машиниста ошарашенно вытаращил глаза, когда ему в живот ткнулся ствол автомата. Его тут же скрутили двое вайнахов, а Хасан, опередив остальных бойцов, влетел в кабину электровоза. Все. Представление закончилось. С машинистом Хасан справится и в одиночку. Оставив свою наблюдательную позицию, Гамид подошел к Нелюбину и, ухватив его за шиворот, рывком поставил на ноги. Тот прикусил язык от страха. Что было весьма кстати, так как после недавнего допроса Гамид поленился заткнуть ему рот кляпом. Он подтащил Михаила к открытой двери и вытолкнул его из вагона. Неловко спрыгнув, сцепщик не удержался на ногах и, как мешок, свалился на землю. Пришлось снова поднимать его. Пока Гамид возился со сцепщиком, двое вайнахов подвели к нему помощника машиниста. И хотя вайнахи перетянули ему ремнем руки, парень так и не понял, что с ним происходит, и пытался выступать. Недолго думая, Гамид пнул его ногой в мошонку, и парень сразу заткнулся, судорожно хватая ртом воздух.

– Стерегите их. Откроют пасть, врежьте еще, – указав боевикам на составителя поездов и помощника машиниста, Гамид направился к захваченному электровозу.

Сгрудившиеся возле локомотива боевики с восторгом глядели на приближающегося командира, ведущего их к славе и богатству. Гамид снисходительно улыбнулся. Очень скоро так будут смотреть на него все сражающиеся с русскими чеченцы, и не только чеченцы. Раздвинув бойцов, которые уступили ему дорогу, Гамид поднялся в кабину электровоза. Там действительно все уже закончилось. Загнанный в дальний угол кабины машинист окровавленным платком промокал свой разбитый нос, а Хасан с невозмутимым видом стоял напротив него. Гамид улыбнулся, одобрительно кивнул Хасану, затем вынул из кармана своей спортивной куртки чистый носовой платок и, поигрывая им, подошел к машинисту.

– Давай знакомиться, русский.

Он протянул машинисту платок, но тот оттолкнул протянутую руку. Гамид снова улыбнулся и осуждающе покачал головой:

– Зря ты так. Ведь нам вместе ехать до самой Москвы. – Сделав неуловимое движение рукой, Гамид ткнул машиниста в солнечное сплетение и, когда тот закашлялся, невозмутимо произнес: – Так как, говоришь, тебя зовут?

Машинист продолжал давиться кашлем, но Гамид, перехватив взгляд Хасана, заметил выложенное на приборную панель удостоверение и сейчас же раскрыл его. С вклеенной в ксиву фотографии на него смотрел тот же русский мужик, что бился перед ним в приступе кашля, только немного моложе.

– Вот и познакомились, Федор Степанович, – обратился к пленнику Гамид, прочитав имя в его служебном удостоверении, и засунул корочки к себе в карман. – Когда вы отправляетесь?

Машинист кое-как справился с кашлем, но так и не удостоил террориста ответом. Такое поведение вывело Гамида из себя.

– Ладно, – он перестал улыбаться и, выглянув из кабины наружу, потребовал: – Давайте сюда второго!

Двое вайнахов сейчас же подтащили к головному электровозу захваченного парня и втолкнули его в кабину. Гамид взглядом указал на него Хасану и выразительно чиркнул себя большим пальцем по горлу. В ту же секунду в руке араба сверкнул нож. Хасан шагнул к помощнику машиниста и, ухватив его левой рукой за волосы, правой прижал к горлу лезвие ножа. Вайнахи и сам Гамид завороженно наблюдали за его действиями. Из-под вдавленного в кожу стального клинка выкатилась капля крови и скатилась парню за воротник его форменной куртки. Он часто-часто заморгал и тихо заскулил.

– Стойте, – раздался хриплый голос машиниста. – Я все скажу.

– Когда отправляется состав? – не оборачиваясь к нему, спросил Гамид.

– По нашей готовности.

Гамид удовлетворенно усмехнулся... Расколоть машиниста оказалось проще простого. Как ни упрямился, а прогнулся, признав его силу.

– Доложи диспетчеру, что вы готовы к отправлению! – потребовал он.

Машинист послушно шагнул к рации и, дотянувшись свободной рукой до клавиши вызова, сказал в микрофон:

– Четыреста тридцать шестой готов к отправлению.

– Понял тебя, Степаныч, – отозвалась рация. – Даю зеленый. Счастливого пути.

Диспетчер отключился, и через секунду на железнодорожном семафоре у девятого пути вспыхнул зеленый свет. Увидев, что путь открыт, Гамид отрицательно шевельнул рукой, и Хасан, пристально наблюдающий за ним, тут же спрятал нож в прикрытые спортивной курткой ножны. Отпущенный им помощник машиниста утробно закашлялся, не в силах справиться с подступившими к горлу рвотными спазмами. И Гамид ободряюще похлопал его по плечу:

– Не бойся. Будете со Степанычем вести себя правильно – доедете до Москвы живыми и невредимыми.

Он широко улыбнулся, демонстрируя насмерть перепуганному парню свое расположение... А про то, что с ними станет в Москве, им знать вовсе не обязательно. Младший машинист никак не может прийти в себя и вряд ли способен что-либо понимать. Зато старший смотрит все так же злобно и настороженно. Ничего. При правильном обращении русские быстро поймут, кто распоряжается их никчемными жизнями.

Оставив обоих машинистов, Гамид подошел к двери кабины и выглянул наружу. Снизу на него вопросительно уставились остальные бойцы. Лишь сцепщик, которого тоже подвели к электровозу, обреченно смотрел себе под ноги.

– Быстро в кабину! Уезжаем, – приказал боевикам Гамид и, перехватив взгляд Али, добавил: – Кончай с ним.

Пропустив вперед ринувшихся к электровозу вайнахов, Али выхватил из ножен охотничий нож и, оказавшись за спиной составителя поездов, ударил его навершием рукоятки по затылку. Сцепщик бесчувственным кулем повалился на землю, но араб подхватил его под мышки и ловко перерезал ленты скотча у него на запястьях. Освободив сцепщику руки, он подтащил его бесчувственное тело к поезду и швырнул на рельсы, под колеса ближайшей цистерны. Гамид, наблюдавший за ним из окна электровозной кабины, удовлетворенно кивнул. Расправа над отслужившим свое сцепщиком заняла у Али всего несколько секунд, после чего араб поднялся в кабину электровоза.

Гамид обвел торжествующим взглядом набившихся в кабину боевиков... Никто из них не способен оценить важность данного момента. А между тем впервые в руках вайнахов, да и всех сражающихся с неверными мусульман, оказалось оружие невиданной силы. Никто из его бойцов даже не догадывается, что находится в захваченной цистерне. Это он завладел этим оружием, и именно он обрушит его на головы неверных, как только поезд придет к месту назначения... Раздвинув плечом кольцо окруживших его боевиков, Гамид шагнул к машинисту и, указав ему на зеленый сигнал светофора, произнес: