– Геннадий Петрович! На девятом Нелюбина задавило! Насмерть! Только щас обнаружили! Московский с бензином только что ушел, он, видно, под него и попал!

– Да вы что?! – побагровев от ярости, выкрикнул Крохаль. – Сначала восемь солдат! Теперь Нелюбин! Что у нас сегодня творится?! – Сумев наконец взять себя в руки, он повернулся к офицерам и, извиняясь за собственную несдержанность, произнес: – Простите, несчастный случай с одним из наших составителей поездов. Я должен идти... Мой кабинет на втором этаже. Марина, секретарша, вам его откроет и покажет телефонный справочник. Прямо из кабинета и можете позвонить. Еще раз извините.

Он развернулся и стремительно зашагал в обратную сторону. Всклокоченный человек, сообщивший Крохалю о гибели его работника, бросился следом за ним.

– М-да, настораживающее совпадение, – глядя им вслед, Сологуб озабоченно покачал головой.

Ворон плотно сжал челюсти. Он вовсе не считал гибель составителя поездов, последовавшую за нападением на армейский караул, простым совпадением. Но окончательно прояснить ситуацию мог только звонок на Новочебоксарский химкомбинат.

* * *

– ОРТ – это окислитель ракетного топлива... – услышал Ворон вырвавшийся из динамика голос главного химика Новочебоксарского химкомбината. Специально для него Сологуб включил на телефоне громкую связь, – ...применяющийся в жидкотопливных ракетах для ускорения сгорания ракетного горючего и повышения его энергоотдачи...

Но технические подробности следователя, как и Ворона, не интересовали.

– Скажите, – довольно бесцеремонно перебил Сологуб инженера-химика, – это опасное вещество?

– Опасное? – В голосе главного химика послышался сарказм. – Да это самая мощная взрывчатка на сегодняшний день! Тот же состав с небольшими присадками используется в боеприпасах объемного взрыва...

Ворон, стоящий в двух шагах от Сологуба, заметил, как задрожала рука следователя, держащая телефонную трубку, а на его лбу выступили мелкие бисеринки пота. Только особая психологическая подготовка бойца «Вымпела» позволила самому Ворону сохранить самообладание. Всего один раз в чеченских горах он видел результат авиаудара с применением объемно-детонирующих авиабомб. В Итум-Калинском районе десантно-штурмовая группа «Вымпела» проводила зачистку в ущелье, которое перед этим пробомбили «Сушки». После года службы на таджикско-афганской границе и жестоких огневых схваток с бандами наркоконтрабандистов он считал себя готовым ко всему. Но тогда в ущелье ему стало по-настоящему страшно. Это был страх особого рода. Его внушала сама картина разрушений, открывшаяся спустившимся в ущелье бойцам. Поваленные и вырванные с корнем деревья. Выкрошенные из скал валуны и целые глыбы горной породы. А в эпицентре взрыва обугленная и утрамбованная до плотности бетона земля. И ни одного человека! Хотя, по данным разведки, в ущелье скрывалось до нескольких десятков боевиков. Позже Ворон узнал, что впоследствии саперы все-таки извлекли из-под завалов тела нескольких бандитов. Участь тех, кого не завалило камнями, оказалась еще ужасней. Их попросту превратило в пар бушующее пламя... В то ущелье пара штурмовиков сбросила четыре «вакуумные» бомбы. А какова масса боевой части авиационной бомбы? Сто, двести, пусть даже пятьсот килограммов! Это в восемьдесят раз меньше, чем было в похищенной цистерне!...

– Какова же тогда мощность взрыва сорока тонн такого вещества? – сигнальной ракетой прорезал пелену воспоминаний Ворона новый вопрос следователя. Его мысли явно шли в том же направлении.

– Сорока тонн?! – переспросил главный химик, крайне удивленный вопросом военного следователя. – Да это фактически то же самое, что взрыв атомной бомбы! – выдал он с нескрываемой гордостью.

– И вы отправили свою «атомную бомбу» под охраной всего восьмерых солдат?! – взорвался Сологуб. Его лицо покрылось багровыми пятнами, а на шее, под воротником, вздулись синие вены.

– Вы имеете в виду вчерашнюю отгрузку? – Главный специалист химкомбината никак не мог понять, чем вызвано негодование военного следователя. – Уверяю вас: окислитель совершенно безопасен при перевозке. Цистерна абсолютно герметична, так что протекания и испарения вещества исключены. Сама по себе смесь взорваться не может. А что касается охраны, то ее состав и количество определяет военное командование космодрома. Мы со своей стороны лишь следим, чтобы заполняемые цистерны в точности соответствовали техническим условиям транспортировки окислителя... Постойте. – Смысл вопросов стал постепенно доходить до него. – Уж не хотите ли вы сказать, что кто-то захватил цистерну с нашим окислителем и теперь угрожает ее взрывом?

– Сегодня ночью в результате вооруженного нападения был уничтожен караул, охранявший цистерну, – вкратце сообщил о произошедшем ЧП Сологуб.

– Но цистерна на месте?!

– Похищена, – после некоторой паузы ответил следователь.

– Вы... вы... – теперь уже главный специалист химкомбината потерял дар речи. – Но вы представляете, что будет, если ее взорвут?!

«Знать бы еще, где захватившие цистерну террористы собираются это сделать», – мысленно заметил Ворон. Сологуб вообще оставил прозвучавший вопрос без ответа, обратившись к своему собеседнику с конкретным предложением:

– Я прошу вас с вашими специалистами подготовить рекомендации по защите людей от... – следователь запнулся, – возможного взрыва похищенной цистерны. Позже с вами обязательно свяжутся.

Не тратя больше время на разговор с главным специалистом Новочебоксарского химкомбината, он положил телефонную трубку.

* * *

На химкомбинате, в своем служебном кабинете, главный химик еще несколько секунд очумело смотрел на городской телефон на своем столе, после чего нажал кнопку на аппарате прямой связи с секретарем в приемной и, тщетно пытаясь скрыть волнение и страх, закричал в интерком:

– Галя! Всех моих замов и начальника гражданской обороны срочно ко мне в кабинет!

Созвать экстренное совещание было куда проще, чем придумать, как защититься от грозящей катастрофы. Во всяком случае, военные до сих пор не выработали эффективных способов защиты от объемно-детонирующих боеприпасов. Главный химик Новочебоксарского химкомбината считал, что таких способов не существует вовсе.

* * *

В девяноста километрах от Новочебоксарска, в кабинете начальника железнодорожной станции, следователь военной прокуратуры озадаченно взглянул на Ворона:

– Что будем делать?

– В первую очередь необходимо выяснить, куда захватчики вывезли цистерну, – быстро ответил Ворон, вспомнив слова начальника оперативного отдела «Вымпела»: «Чтобы опередить противника, ты должен понять, куда он собирается нанести удар».

Сологуб кивнул:

– Верно. Только сначала мне нужно доложить обо всем руководству.

Он вновь взялся за телефон. Должностная инструкция оперуполномоченного военной контрразведки требовала от Ворона того же самого. И в Канаш он прибыл для предварительного сбора информации. Делать последующие выводы и принимать решения предстояло начальнику отдела безопасности военных перевозок. Но необходимость скорейшего выяснения маршрута следования захваченной цистерны с окислителем не вызывала у Ворона сомнений, поэтому он не стал тратить время на доклад своему непосредственному начальнику и, оставив следователя, бросился разыскивать начальника станции.