Две с половиной тысячи винтовок нацелились на врага.

– Вушка, Вушка!

Ганс посмотрел на знаменосца. Он стоял навытяжку рядом со знаменем, широко раскрыв глаза от ужаса и шепча молитву побелевшими губами.

Ганс вытащил карабин.

– Прицел триста ярдов!

Бойцы по всей линии установили прицелы.

– Целься!

Раздалось щелканье затворов.

– Первый ряд!

– Вушка! – Пли!

Грохот, дым, стоны раненых. Линия врага поредела, но оставшиеся без колебаний двигались вперед.

– Второй ряд, пли! Новый залп. Новые крики.

– Прицел двести ярдов.

Ганс молча наблюдал. Казалось, эту лавину не остановить. Он чувствовал, как где-то внутри нарастает противный, липкий страх.

– Первый ряд, пли!

Мерки шли стеной. Батареи на левом фланге продолжали стрелять картечью, выкашивая целые ряды врага. Но на место убитых тотчас становились новые воины. Еще залп. Мерки замедлили движение и пригнулись, потом снова двинулись вперед.

– Цельтесь ниже! – завопил Ганс, не в силах сдержаться. Навыки сержанта давали себя знать. Он углядел парня, который по-прежнему целился на триста ярдов, и хотел было соскочить с коня и отобрать у него винтовку, но сдержался.

– Я же генерал, черт побери, – пробормотал он себе под нос.

Наступление продолжалось.

– Вушка, Вушка!

– Второй ряд, пли!

На этот раз, на расстоянии сто ярдов, винтовочный огонь выкосил целую толпу врагов.

– Огонь!

Как ни странно, командир Вушки и один из его знаменосцев все еще носились на конях перед наступающими мерками. Командующий размахивал мечом.

Мерки остановились, и Ганс увидел, как они подняли луки.

Ружейный огонь стал еще плотнее. Ганс прицелился в командующего Вушкой и нажал на курок. Лошадь командующего попятилась, встала на дыбы и рухнула.

– Глаза ни к черту стали, – проворчал Ганс и перезарядил карабин.

Внезапно небо потемнело, раздался свист летящих стрел. Послышались крики. Люди падали – мерки оказались отличными стрелками. Еще одна туча стрел.«Это уже второй ряд лучников, – понял Ганс. – Их куда больше, чем я думал». Он почувствовал навалившуюся усталость.

В небо поднимался дым орудий, и врага почти не было видно. Канониры обрезали постромки у раненых лошадей – те все равно не смогли бы тащить тяжелые пушки. Раненые солдаты отходили назад.

Смертоносный дождь обрушился на людей снова. Тяжелые стрелы пробивали тела насквозь.

Ганс объезжал линию, глядя на солдат. Это были ветераны Тугарской войны, вооруженные спрингфилдовскими винтовками. Они не собирались отступать, понимая, что отступление означает смерть.

Солдат становилось все меньше. Теперь вместо двух рядов врагам противостоял всего один, да и то сильно поредевший. Офицеры следили, чтобы между ротами не появлялись предательские щели.

Открыли огонь легкие четырехфунтовые пушки; по сравнению с ревом тяжелых «наполеонов» звук их выстрелов был едва слышен.

Огонь врага внезапно затих. Ганс всматривался до боли в глазах, чтобы выяснить, что же случилось. Наконец дым немного рассеялся, и он увидел, как враг отступает, оставляя на поле боя убитых. Мерки не дошли до их позиций всего пятьдесят ярдов.

– Генерал Шудер!

Ганс повернулся к подскакавшему курьеру. Краем глаза он заметил, что его знаменосец исчез. Оглядевшись, он увидел, что парнишка лежит на земле, а в груди у него торчит огромная стрела. Знамя он так и не выпустил из рук. Ганс протянул руку за сообщением, и в эту минуту раздался крик:

– Они снова наступают!

Со стороны врага двинулся новый ряд.

– Вушка, Вушка!

– Беглый огонь! Прицел сто ярдов! Первый ряд, цельсь!

Курьер приблизился.

– От генерала Киндреда, сэр! – крикнул он. Ганс почувствовал, как сердце у него снова пронзила боль.

– Не сейчас, – прошептал он себе. – Только не здесь.

– Мерки, сэр. Орда наступает со стороны леса!

– Сколько их?

Паренек с ужасом смотрел на него.

Ганс выхватил листок бумаги.

«Ганс, войско мерков, растянувшись на несколько миль, наступает с запада. Похоже на нападение всей орды. Атакуют в ближайший час возле девяностого бастиона. Вряд ли сможем удержать их. Киндред».

– Огонь!

Лошадь под ним шарахнулась от звука выстрела. Он оглянулся на атакующих врагов. Они упорно шли вперед с обнаженными мечами, за спинами у них висели луки.

– Огонь!

Похоже, предстоит рукопашный бой. Несмотря на плотный заградительный огонь, мерки рвались вперед, переступая через раненых и убитых. Впереди были самые храбрые, самые удачливые, привыкшие к боям.

– Двойной картечью, заряжай! Ганс оглянулся. Мэрфи.

– Где Мэрфи?

– Убит, сэр. – Ординарец показал в сторону, где лежал командир дивизии, вокруг него на коленях стояли несколько офицеров.

Ганс повернул лошадь и подскакал к батарее.

– Инграо.

Коротенький артиллерист посмотрел на него.

– Подойдут поближе – стреляйте! – прорычал он своим бойцам и направился к Гансу.

– Ты здесь командуешь, Чарли. Мэрфи убит. Пошли курьера к Григорию, прикажи быть наготове. Надо держаться, но будь готов отступать, если придет приказ! – выкрикнул Ганс. Не отдав честь, он развернулся и посмотрел назад. На них надвигалась стена. Батареи стреляли на расстояние в десять ярдов, перед пушками то и дело открывались широкие коридоры. В воздух взлетали тела, головы, руки и ноги мерков, но оставшиеся в живых по-прежнему упрямо продвигались вперед. Артиллеристы уже палили из револьверов.

Сверкала сталь, звенели сабли, слышался чавкающий звук, когда сталь вспарывала плоть, стоны, предсмертные крики. Многие мерки уже прорвались на позиции и схватились с защитниками.

– Знаменосец! – Здесь, сэр!

К Гансу подбежал уже другой парнишка. Тело предыдущего остывало на земле.

– За мной!

Ганс развернул лошадь и галопом поскакал туда, где его ожидал поезд.

– Все, как и планировалось, – объявил Вука. Он засмеялся от радости и приказал привести свежую лошадь для того, чтобы снова идти в бой.

Тамука остановился рядом с ним. Он снял шлем и отер пот со лба. Другой слуга зан-карта подал бурдюк с водой, и Тамука смог смыть накопившуюся во рту горечь.

Достав драгоценный бинокль, Тамука осмотрел вражеские позиции на другом берегу. На стенах, казалось, не осталось защитников, как и следовало из докладов воздушных разведчиков. Сам корабль отнесло ветром к югу. Им повезло – еще два часа, и сигнал мог бы не дойти от Вушки. Предки помогали им – по крайней мере погода была как по заказу, и он мысленно вознес благодарственную молитву.