— Ты думаешь, что пикап лучше всего подходит? Ты уверен?

— Сто процентов.

— Ты ведь не беспокоишься о расходах? Потому что я с удовольствием заплачу.

— Дело не в деньгах. Доверься мне.

Ханна указала на заднюю дверь.

— А стекло? Мы не можем так ездить.

— Я все исправлю скотчем.

— Скотчем?

— С помощью скотча можно все исправить.

— Ты серьезно?

— Полностью. Фольга удерживает все кусочки стекла. Нам нужно что-то, чтобы прикрепить его к раме. Клейкая лента.

— А у тебя есть скотч? Может быть, в одном из многочисленных чемоданов в твоем багаже? Потому что, как бы странно это ни звучало, я лично не ношу скотч в сумке.

— В магазине продают скотч. Я видел его раньше.

— О! Хорошо.

— Пойду куплю скотч и сигнальные ракеты. Они нам тоже понадобятся.

— Правда? Почему?

— Мы будем регулировать движение по своему усмотрению.

Бруно Хикс снова репетировал. Камеры работали. На этот раз он произнес всю свою речь на одном дыхании. Очень хорошо, сказал он себе. Но может быть и лучше.

Хикс только снова начал свою речь, когда открылась дверь конференц-зала. Это был Брокман.

— Что опять? — спросил хозяин.

Брокман на мгновение замолчал, а затем покачал головой и заявил:

— Ты был прав. Снова.

— Что на этот раз?

— На заправке. Там что-то не так.

— Объясни.

— Гарольд только что звонил. Он прибыл на место, но от наших людей не было и следа. Он проверял везде, где ему казалось логичным спрятаться в засаде. Ничего. Поэтому он расширил периметр поиска. Он проверил парковку от начала до конца. В углу, как можно дальше от здания, рядом с коробкой для пожертвований какой-то благотворительной организации, стояла машина Ника. Его Меркурий. Его радость и гордость. Гарольд внимательно осмотрел ее. Двери были открыты, ключи были на водительском сиденье. Гарольд решил проверить багажник. И не зря.

— В багажнике был Ник, да? Черт! Он был один? Или со своим партнером. Стив, верно? Они живы? Или мертвы?

— Они живы. Но это не Ник и Стив. А Пеп и Тони. Тех, кого мы послали с развилки на шоссе.

— И как они оказались в багажнике Ника?

— Понятия не имею.

— Где Ник и Стив?

— Понятия не имею. От них ни следа.

— Есть информация о пикапе, который нашел Пеп? Который использует Ричер?

— Он пропал. Гарольд, когда подъезжал, видел, как красный пикап покидал заправку, но он не уверен, что это тот же пикап.

Хикс помолчал, а потом сказал:

— Хорошо. Что случилось, то случилось. Нет смысла беспокоиться об этом. Позвони нашим людям на ремонтном участке. Дай им описание пикапа Ричера. Продиктуй им его номер.

— Я уже сделал это, — ответил Брокман.

— Позвони им еще раз. Предупреди их, с кем они имеют дело. Отправь Гарольда к ним. И обоих с автовокзала. Этот Ричер опасен. Я не хочу, чтобы он был в моем городе. Только не завтра.

Джед Стармер наконец-то получил возможность оценить преимущества езды на велосипеде. До этого у него не было такой возможности. У него никогда не было велосипеда. Его приемные родители не допустили бы этого. Несколько месяцев назад Джед попросил своего друга научить его кататься на велосипеде. Это было не очень весело. Джед обнаружил, что ездить по прямой почти невозможно. Он постоянно качался, наклонялся то влево, то вправо. Он попадал в каждую трещину в асфальте, в каждый канализационный люк. Однажды он врезался в припаркованную машину. Он упал четыре раза. Он ударился коленом, локтем, подбородком. Остальные дети смеялись над ним. Джед почувствовал облегчение, когда пришло время вернуть велосипед. А потом он вернулся домой, хромая. Но сегодня днем в Джексонвилле, на велосипеде все было по-другому. Сначала у Джеда была только одна мысль. Чтобы сбежать от полицейских, которые приближались к нему. Он не беспокоился о том, удержится ли он на двух колесах, ударит ли он себя или будет выглядеть смешно в глазах окружающих. Он нажимал на педали изо всех сил, пролетая над бордюрами, маневрируя между автомобилями и грузовиками по забитым улицам. Джед продолжал в таком темпе десять минут. Пятнадцать. А потом он кое-что понял. Он сбежал. Он был свободен.

Джед свернул на обочину в сторону. Ему нужно было найти место, где оставить велосипед. Он должен был найти безопасное место. А потом, если он вспомнит название курьерской компании, которое он мельком увидел во время столкновения с курьером, он найдет номер ее телефона. Тогда он позвонит им и расскажет, где владелец сможет найти свой велосипед.

Джед не собирался оставлять его себе. Но он не ожидал, что он окажется столь полезным. Ведь теперь он столкнулся с другой проблемой. Он должен был добраться до Уинсона, но не мог сесть на автобус. Денег на такси не было. И он не мог рисковать остаться на улице, на открытом воздухе, в надежде доехать автостопом. Велосипед был очевидным ответом.

Джед потерял все свои записи. Они остались в рюкзаке. Ему предстояло проехать около восьмидесяти километров. Или больше ста. Велосипед был быстрым. Педали вертелись легко. Он нуждался… сколько? Два часа? Может, три? Джед мог позвонить в курьерскую фирму и после того, как приедет в город. Курьер придется проехать немного больше, чтобы вернуть велосипед, но это было бы и неплохо. Он не должен был быть таким мудаком. Да, курьеру определенно повезло, что он сбил Джеда, а не кого-то еще. Потому что другой человек мог бы оставить велосипед себе. Или продать. Джед не сомневался в этом — после того, как украли его рюкзак. И все его деньги.

30

Ханна съехала на обочину дороги, когда навигатор в телефоне сказал, что они находятся в семистах-восьмистах метрах от начала ремонтируемого участка. Ричер открыл дверь и вышел. Ханна держала на коленях пакет сигнальных ракет, готовая запустить их в любой момент. Она взяла сумку с заднего сиденья и достала пистолет. Тот маленький Зиг-Зауэр, который Ричер впервые увидел на окраине Герардсвилля в начале их совместного путешествия. Ханна засунула оружие в пустое пространство сбоку от сиденья, а затем почувствовала взгляд Ричера.

Она обернулась.

— На случай, если какой-нибудь подонок попытается что-то сделать. Я буду готова. Я не позволю, чтобы кто-то меня подставил. Не в этот раз.

— Ты стреляла из него? — спросил Ричер.

— О, да! Я стреляла, сколько себя помню. Это было одно из немногих развлечений, которые нравились моему отцу.

— Вы не ладили?

— Ладили, пока я была маленькой.

— А твоя мама?

— Она умерла, когда мне было восемь.

— Сожалею.

— Это