— Хочешь что-то ещё спросить? — Дан улыбается шире. — У тебя так бегает взгляд, что я понятия не имею,чего ожидать.

— Просто… — Запнувшись, я выдыхаю истеричный смешок. — Я не ожидала… Всерьёз, наверное, не ожидала, что обернётся так… И ты… — Поднимаю глаза, ощущая, как губы неконтролируемо расползаются в улыбке. — Получается, в твоей жизни есть только я?

— Прямо сейчас да. Всё так и есть.

Я чувствую странную неудовлетворённость от этих слов и потому машинально переспрашиваю:

— Прямо сейчас? Что это значит? 

— Это значит, что с недавнего времени я не состою ни в какого рода отношениях ни с одной женщиной, кроме тебя, — спокойно и без эмоций произносит Дан. 

— С недавнего времени — это как давно? 

— Мне кажется, на этом стоит закончить расспросы. 

Я непроизвольно обнимаю себя руками. Спину неприятно колет холодом. Прохожу несколько шагов и, не выдержав, останавливаюсь. Потому что внезапно возникший дискомфорт никуда не делся. Потому что я решилась распутать клубок и мне необходимо знать. 

— Это означает, что ты встречался с другими женщинами после того, как мы… — Не в силах закончить фразу, я тереблю края свитера. Знаю, что копаю там, где не стоит, но уже не могу остановиться. Потому что я,оказывается, и мысли такой не допускала… Допускала, что Дан не испытывает ко мне ничего серьёзного, но что одновременно со мной у него мог быть интим с другими женщинами — нет. О таком я и подумать не могла, как бы ни старалась убедить себя в том, что он ничего не обещал. 

— Таня, — мягко говорит Дан, — мне тридцать четыре, и я далёк от книжного идеала. Возможно, тебе сложно будет такое понять, но до того, как мы встретились, у меня была личная жизнь, и по щелчку она не закончилась. Чем ты старше, тем больше нитей, связывающих тебя с прошлым. По-настоящему сейчас имеет значение лишь то, что на момент этого разговора у меня действительно никого нет. 

Обычно я ловлю каждое его слово, но сейчас они долетают словно сквозь глухую плёнку. Через раз. У Дана были другие женщины, после того как я побывала у него в квартире и лишилась девственности. Это удар ниже пояса… Просто Дан казался таким близким с самого начала, и сейчас я чувствую себя так, будто он меня предал. Будто всё это время водил за нос. Для чего он позвал меня к себе, если у него было кем себя занять?

— Таня. Не молчи.

— Я хочу поехать домой, — глухо выговариваю, глядя перед собой. 

Сейчас я говорю чистую правду, не пытаясь заботиться ни о ком, кроме себя. Я больше не хочу стоять на улице напротив него. Хочу остаться одна. 

— Ладно, — медленно произносит Дан, запуская руку в карман. — Тогда позвоню Саше.

— Не нужно. — Крепче обнимаю себя руками и отступаю назад. Сейчас я руководствуюсь только инстинктами. Меня словно оглушило. — Я сама. Вызову такси. Вернее, пройдусь… Здесь до дома недалеко.

Делиться тем, что выяснилось в разговоре с Даном, не хотелось ни с кем. Смешно я, конечно, выразилась. Ни с кем. Как будто есть куча людей, с которыми я могу быть откровенной. С Васей. Я не стала делиться с Васей. Усиливать боль, проговаривая её вслух, совсем не хотелось. 

Что я уже только ни делала, чтобы прийти в чувство. И пыталась включать разум, напоминая себе, что Дан мне действительно ничего не обещал, и говорила себе, что каждый имеет право разобраться с прошлым… Бесполезно. Знание, что у него была близость с другой, продолжает отравлять меня каждую секунду. Внутри что-то ноет, саднит, мечется и никак не даёт примириться с этой мыслью. Просто я всё представляла по-другому. Мне кажется, если после наших встреч я ежеминутно думала о нём, то и с ним происходило так же. Ведь Дан признался, что я ему нравлюсь и он хотел меня видеть. Тогда как всё это уживается с тем, что он смог провести время с другой женщиной? Потому что я бы никогда… Попросту бы не смогла быть с другим. 

Вот так происходит, когда испытываешь к человеку чувства. Подспудно ждёшь, что он поступит соответственно тому образу, который ты себе нарисовал. Мне казалось, что Дан так не может. Проводить одну ночь со мной, а другую — с кем-то ещё. Казалось, что между нами существует неосязаемая химия, что он понимает меня как никто другой в этом мире… Даже больше, чем Вася. Теперь всё это представляется фальшью, за которую я не знаю, кого винить. 

Наша первая близость была для меня главным событием в жизни, для Дана — очередной ночью с очередной женщиной… И слова, что сейчас у него никого нет, не в силах скрасить этот факт. Не знаю, как с собой примириться, не знаю, как справиться с горечью, которая меня раздирает. Вот так. Я была готова к словам Дана, что он не питает ко мне ответных чувств, и оказалась совершенно не готова к тому, что параллельно со мной у него были другие женщины. Как такое возможно? Ответ лежит на поверхности. Я не была готова ни к чему. В глубине души наивно верила, что для него всё с самого начала так же серьёзно, как для меня. Я, Ракитина Таня, с детства носящая клеймо некрасавицы, рассчитывала на чудо. Права Василина. Мечту о принцах из нас не так просто вытравить. А реализм — просто защита, которая распадается, когда возникают чувства.

— Таня, тебя Сергей Борисович к себе зовёт, — сообщает в трубке голос Лены. 

Ничего не ответив, я поднимаюсь. Лену сейчас даже жалко. Она, наверное, как и я, тоже на что-то рассчитывает с Даном. Не зря же краснеет и про свои рабочие обязанности забывает, стоит ему войти в офис. Она понятия не имеет, что исходящее от него ощущение родства душ — мнимое. 

Целый час я провожу в кабинете у Дивеева, который почему-то решил вызвать к себе не вернувшуюся Римму Радиковну, а меня. В любой другой момент это бы польстило, но не сейчас. Чувство, поселившееся во мне после вчерашнего разговора, никуда не уходит. Я отчаянно хочу, чтобы меня оставили в покое.

Валерия из бухгалтерии перехватывает меня по пути в кабинет:

— Тань, слушай, можно тебя попрошу один договор посмотреть? Мы с мужем ремонт делаем. Бригаду нашли и договор с ними хотим заключить. — Она выуживает из подмышки листки бумаги и протягивает их мне. — Посмотри, а? Мне там пара пунктов не нравится. Да и Костя говорит: «Пусть лучше ваш юрист всё тщательно проверит».

Безучастно разглядываю убористый чёрный шрифт на белоснежной бумаге и чувствую, как во мне поднимается раздражение. Полгода назад я уже смотрела договор купли-продажи для её сестры. Половину выходного на него потратила, потому что очень боялась подвести и тем самым подставить людей. 

— В интернете есть масса сайтов, предоставляющих платные юридические услуги, — тщетно пытаясь не выдать свою эмоциональную нестабильность, чеканю я. — Тщательно изучить договор — означает потратить не меньше часов, которые я могла бы посвятить себе. То есть пока вы с мужем будете коротать вечер вдвоём, я должна буду принимать участие в вашем ремонте. На каком основании? Я так похожа на дурочку, которая не знает, куда деть свободное время?