Турболет быстро приближался. Простые воины с криками: «Шайтан, шайтан!» стали разбегаться как тараканы. Пан Лех тоже припустил куда-то, грузно переваливаясь на коротких ногах. Только Корбан-Гирей и Ворон остались неподвижны. Они внимательно следили за летающим объектом, не показывая внешних признаков испуга или удивления. Ничего себе выдержка!

«Сова», не стреляя, заложила круг над татарской стоянкой. «Не будет он стрелять, — понял я. — Меня побоится задеть!» Пока есть надежда, что я жив, друзья сделают всё для моего спасения. А сейчас меня просто не смогут разглядеть. Несмотря на великолепные приборы ночного видения, сверху мелкие детали не различить. Найти конкретного человека в целой толпе невозможно. Вот если бы я был в «Юшмане» с радиомаячком, то на дисплее пилотского шлема уже давно бы светился ярко-зеленый силуэт. Хотя, будь я в бронекомбезе, то вряд ли попал бы в плен. Осталось только пенять на свое чертово благородство, заставившее надеть простые уланские доспехи.

А Машенька наверняка сейчас сидит перед голоэкранами, транслирующими картинку с орбиты. Зная жену, я был уверен, что она уже подогнала на это место оба спутника-шпиона. Светлым днем Мария обязательно засекла бы голого связанного человека. А разрешение оптики «бетамирянских» спутников позволяло разглядеть даже цвет глаз. На мою беду до рассвета оставалось ещё несколько часов.

Пользуясь всеобщим замешательством, я попытался откатиться в сторону. Но мои жалкие потуги были жестко пресечены бдительным Вороном.

— Ещё раз дернешься, червяк, ноги отрублю! — хрипло пообещал татарин.

— Давай-давай, татарская морда! — подбодрил я Ворона. — Руки-ноги отрубите, я на яйцах уползу!

— Хорошая мысль! — оторвался от созерцания турболета просвещенный хан. — Будешь выё…ся, пес, с них и начнем! Кстати, Ворон, а где наши доблестные воины? Немедленно вернуть всех сюда! Да, не забудь им сказать, что если такое повторится — казню каждого десятого!

— Но, повелитель, в небе шайтан! — попытался вступиться за воинов командующий. — Вот они и испугались.

— Это я буду говорить вам кого нужно бояться! Понятно, Ворон?! — ответил Корбан-Гирей. — Да, и не шайтан это! Что бы это ни было, оно сделано людьми!

— Повелитель, оно ведь летает! — удивился Ворон. — Как может летать творение человеческих рук?

— А вот об этом мы можем спросить нашего пленника! — сказал хан. — А, Винтер? Расскажешь нам, как вы это делаете?

— Угу, непременно поделюсь знаниями! — издевательским тоном ответил я. — Если ты, урод, сумеешь понять, что такое реактор холодной плазмы!

— Ничего, разберемся как-нибудь, не один ты такой умный! — отбрил хан. — А времени у нас будет много! Так я не понял, Ворон, чего ты ждешь? Иди, собирай людей!

Ворон торопливо удалился в темноту. Хан ещё немного полюбовался на кружащий в небе турболет. «Сова» продолжала нарезать по небу круги. Вокруг Корбан-Гирея стали постепенно собираться гвардейцы.

— Сдается мне, эта леталка нашего пленника высматривает! — Справедливо рассудил хан. — А сверху нас видно как на ладони! Эй, десятник! Пленника в обоз, глаз с него не спускать! Да, оденьте его в какую-нибудь рванину, а то он с голой жопой, как бельмо на глазу! Где Ворон?

— Я здесь, повелитель! — появился командующий.

— Немедленно приступаем к подготовке штурма! — скомандовал хан. — Атаковать будем на рассвете!

С момента памятной встречи Марии со своим будущим мужем прошло чуть больше года. Тогда, в ресторане «Джонка», Сергей Иванов перевернул все представления Маши о мироустройстве. Тихая, домашняя девушка оставила престижную работу и с головой бросилась в омут невероятных приключений. И никогда об этом не жалела. В душе Мария всегда была авантюристкой.

Иногда Маше казалось, что пролетело не меньше десятка лет. Столько выпало на долю девушки разнообразных похождений и интересных знакомств. Она уже давно перестала удивляться, что общается с Лжедмитрием и Ушаковым и участвует в освобождении Крыма от татар. В юности Машенька придумала не один сценарий коренных изменений мировой истории. И вот теперь имела в руках инструмент, для осуществления своих грез. Немаловажную роль в её теперешней жизни играла группа единомышленников. Эти молодые мужчины, временами жесткие и крутые, а временами ведущие себя как мальчишки, стали для Марии настоящей семьей. Она, со своей рассудительностью замечательно уравновешивала их порывистость и бесшабашность. Все вместе они составляли отличную команду.

Ещё год назад Маша и представить себе не могла, что будет руководить постройкой кораблей и возведением укреплений, командовать пятитысячным гарнизоном. Из пай-девочки она незаметно для себя превратилась в сурового и решительного начальника. Сейчас Мария фактически возглавляла администрацию немаленького, даже по меркам современной России, городка с преобладающим мужским населением. Хотя в глубине души Машенька иногда удивлялась, почему эти люди, солдаты, матросы и рабочие беспрекословно выполняют её приказы.

Немалую роль в становлении нынешнего Машиного характера сыграл её муж Сергей. Периодически Мария ловила себя на том, что непроизвольно копирует манеру разговора своего супруга. Что уж говорить о других привычках. К тому же Сергей словно взял себе за правило постоянно шокировать жену оригинальными, с первого взгляда полусумасшедшими, но на поверку вполне осуществимыми идеями. За время совместной жизни муж стал для Маши самым близким человеком.

И вот теперь любимый пропал без вести где-то в пыльных Крымских степях. Убитая горем девушка несколько раз порывалась собрать все наличные силы и броситься на поиски. Соколов и Торопец с огромным трудом сумели отговорить Марию от этого самоубийственного шага.

Ещё накануне похода Маша почувствовала иррациональное беспокойство. План предстоящей кампании был проработан досконально. Все действия русских войск достаточно просты, преимущество над противником бесспорно. Никаких сложностей не ожидалось. Но сердце Марии всё равно было не на месте.

Как только уланский полк вышел за линию городских укреплений, Маша засела в операционном зале Адмиралтейства, где были развернуты головизоры, транслирующие картинку со спутников. На гигантских пятиметровых «экранах» Мария внимательно отследила весь путь улан до Бахчисарая, а на следующий день была свидетельницей штурма ханской столицы. До сих пор ничего страшного не случилось, все трудности были в пределах допустимого.

На рассвете второго дня девушка снова заняла ставшее уже привычным кресло. Головизоры тоже привычно развернули проекции «экранов». Первые же кадры заставили Машу сжаться от ужаса. Отряд её мужа отступал по голой степи, прикрывая длинные колонны беженцев. А перед солдатами крутилась, похожая с орбиты на воронку торнадо, огромнейшая орда татар.

Первым порывом Марии было бежать к турболетам. Но, к своему стыду, она совершенно не умела управлять воздушными машинами. А в Грозном не осталось ни одного пилота. Где-то на заднем плане в Машиной голове мелькнула холодная аналитическая мысль, что это серьезный провал в планировании. Маша стала лихорадочно связываться по видеотелефону со всеми друзьями. Флотские группировки уже начали высадку десанта в Кафе и Гезлеве. Фрегат «Рюрик», с находящимися на нем Бэтменом и императором Дмитрием, в сопровождении двух корветов уже вошел в устье Босфора и полным ходом шел к Мраморному морю. Ближе всех к Грозному находился корвет «Устрашающий», где капитаном был один из «бетамирянских» добровольцев. Но и он мог вернуться в порт только к полудню.