Не забывайте никогда, что вы до конца дней своих будете вспоминать те месяцы и годы, когда вы носили руны СС на своей гимнастерке. Для немца это решающие моменты жизни. Не только потому, что молодой доброволец СС становится мужчиной, его грудь становится шире, поступь тверже, взгляд устремляется вперед, но формируется также его дух и благодаря тому, что он входит в ряды СС, он узнает то, что навсегда останется в его сердце: порядок, дисциплину, порядочность, пунктуальность, дух самоотверженности и солидарности. Не забывай об этом тогда, когда ты будешь думать, что делаешь как раз то, чего твой народ ожидает от тебя. Если ты не задумаешься об этом, то обязательно совершишь ошибку. Если ты будешь выполнять любую прихоть своего тела и своей крови, то поможешь врагам нашего народа и нашей идеологии. Пересилив себя, ты будешь прав, так как у тебя хватит сил и воли жить по законам твоего народа, твоей СС и тех, кого ты защищаешь».[74]

Нет, разумеется, на практике все было не так, однако само по себе стремление утвердить подобный подход в качестве нормы не просто удивляет, а и не вяжется как-то с привычным для нас, сложившимся на основании прочитанного и увиденного в кино обликом эсэсовца, не так ли? Впрочем, кодекс есть кодекс, правила есть правила, а люди – это люди. Посему говорить о том, что все установления такого рода претворялись в жизнь и выполнялись на практике, было бы глупо. Разумеется, если хотя бы один из ста носителей черной униформы придерживался декларируемых принципов – это уже достижение. Но в какой армии – и даже гвардейских частях – было иначе?

Надо сказать, что были и другие изменения морали, мягко говоря, не вполне соответствующие средневековым меркам, зато служившие прагматичным целям увеличения числа немцев. Так, отошло в прошлое пуританское отношение к матерям-одиночкам. Государство оказывало им любую возможную помощь, поддерживало финансово. Полная семья или неполная – это уже не интересовало никого, лишь бы дитя родилось здоровым и соответствовало, хотя бы внешне, всем канонам германской расы. А среди солдат орденского войска отнюдь не порицались внебрачные связи. Мало того, Гитлер в одной из своих застольных бесед всерьез рассуждал о возможности использования солдат войск СС в качестве «семенного десанта» – дислоцировать их в районах, которые нуждаются в «нордификации». Однако это достаточно циничное рассуждение так и осталось словами.

Кстати, раз уж речь зашла об изменениях морали, есть еще одна тема, которой просто необходимо коснуться. Очень популярная среди искателей грязноватых сенсаций – гомосексуализм в среде членов СС. Не дает покоя любителям «клубнички» мысль о тысячах молодых здоровых и, нельзя не заметить, красивых мужчин, собранных в казармах войск СС. Что тут можно сказать, кроме того, что каждый акцентирован на своей теме? У кого что болит – тот то и ищет в глубинах истории, домысливая, достраивая, дописывая ее на свой манер. Прежде чем начать что бы то ни было доказывать, скажем: гомосексуализм в рядах гвардейских подразделений Третьей империи если и был, то оставался исключением и уж во всяком случае не пропагандировался. Мало того, уличенного в таких отношениях могли лишить не только всех регалий и наград, но и самого черного мундира, исключить из ордена. А то и сменить мундир на робу с розовым треугольником на рукаве.[75]Так что сторонникам однополой любви, бредящим эсэсовской униформой и серебряными руническими нашивками, остается только огорчаться.

На чем основана настолько безоговорочная уверенность, что однополая любовь в империи и в ордене вовсе не процветала? В первую очередь на том, что хотя руководители страны и организации и не проповедовали ханжескую мораль, навеки прославившую нашу страну фразой об отсутствии секса в СССР, сама культура Третьего рейха не предполагала акцентации на сексуальных отношениях. Можно даже сказать, что она была откровенно асексуальной. За то, что большинство из нас убеждено в обратном, стоит «благодарить» отечественную и западную пропаганду и прежде всего Голливуд. Вот для Веймарской республики, для эпохи между войнами – времени кризисов и упадка Германии это было более чем характерно: декаданс порождает самые причудливые формы отношений. Но к моменту расцвета гитлеровского государства это было уже в прошлом. Потому что Гитлер и его сторонники применяли для приведения общественной морали в соответствие со здравым смыслом самые жесткие и непопулярные методы.

Нельзя не упомянуть и о том, что такой подход вполне адекватен традиционной немецкой, а точнее сказать – прусской культуре. Достаточно вспомнить такой эпизод, как встречу Фридриха Великого с Франсуа Вольтером. Аудиенция проходила в кабинете, украшенном полотнами с изображениями резвящихся полнотелых нимф. Французского мыслителя это оформление комнаты смущало и постоянно отвлекало от темы беседы, а прусский король вел себя как обычно, вполне сдержанно: для него картины оставались картинами, предметами искусства, не более. Такая деакцентированность на сексуальном контексте была характерна и для культуры гитлеровской Германии.

Наконец, вспомним о главном принципе национал-социалистической демографии: немцев должно было становиться по возможности больше. Сентенции «То, что мы ныне в страхе называем перенаселением, не что иное, как нормальное состояние здоровых, то есть растущих народов» и «Сохранить и преумножить германский народ необходимо в любом случае и любой ценой: если бы этому мешали какие-либо природные явления, мы должны были бы пойти против природы»[76]– были не просто лозунгами, а реальной задачей, которую ставили перед собой лидеры партии и государства. К глубокой печали многих представителей сексуальных меньшинств, ученые всего мира еще не выдумали способа для того, чтобы сделать однополую семью способной к деторождению. Так что ни пропаганды, ни поощрения, ни даже толерантного отношения к гомосексуализму в гитлеровской Германии быть не могло. К тому же мысль о полосатой робе с розовым треугольником действовала вразумляюще. Среди же членов СС такого рода отклонения от нормы были и вовсе немыслимы: не для того отбирались лучшие образчики германской нации, чтобы их гены пропали впустую. Посему – поместим голливудские штампы в разряд курьезов.

Остаются еще рассказы о необычных пристрастиях в постели некоторых руководителей СС и рейха, но утверждать, равно как и оспаривать что-либо в этом случае опять-таки весьма сложно. Перефразируя известный анекдот, свечки никто из заявляющих подобное не держал, толковых документальных подтверждений нет, а книги и статьи, подобные сочинению американского профессора Лотара Махтана «Тайна Гитлера. Двойная жизнь диктатора»,[77]есть не что иное, как попытка создать на пустом месте дешевую сенсацию. Напомним еще раз, что военная пропаганда той поры была рассчитана на то, чтобы максимально дискредитировать лидера государства-противника. Означает же это для нас только одно: необходимо с величайшей осторожностью относиться к любым заявлениям о Третьем рейхе, не подтвержденным документально или внушающими доверие мемуарами. Слепо доверять сложившимся штампам по меньшей мере глупо. Прежде чем с уверенностью заявлять о принадлежности к сексуальному меньшинству того или иного лидера павшего национал-социалистического режима, стоит задуматься: не опираемся ли мы на выдумку семидесятилетней давности?