«приласкал» меня «теплым» словом дух. «Точно, зелье, как же это я сразу не подумала, — молнией промелькнула мысль у меня в голове. — Если, выпив его, я могу даже с камнями разговаривать, то с бесчувственным Эриком, я тем более смогу поговорить! Обидно, но Юз прав, я очень и очень туплю, — думала я, вытаскивая пузырек из кармана, откручивая крышечку и поднося к губам…

— Ка-а-а-аро! Ты что творишь?! — Юз так завопил, что я чуть пузырек из рук не выронила.

— Пью, чтобы с Эриком поговорить! — раздраженно парировала я.

— И чем же ты ему поможешь, если рядом в коме сляжешь? — вкрадчиво поинтересовался дух.

«Упс, а об этом я не подумала!» — мысленно призналась я сама себе, а вслух я только всхлипнула.

— Каро, Эрика надо зельем напоить, Эрика… — проинструктировал дух, который проявил снисхождение уже в том, что не наградил меня очередным «тупица».

Дрожащими от переполнявшего меня волнения пальцами я открутила колпачок и даже сумела, не расплескав ни капли отлить в него зелья из пузырька.

— Тилли! — позвала я, — держи пока колпачок, чтобы я не расплескала. — А ты, Вилли, держи пузырек. — А ты, Тилли, приподними Эрику голову…

— Каро! — окликнул меня Юз, — сначала опустите его на пол! — А то он раздавит стол, когда в нага перекинется…

— Силли, Тилли! Опустите Эрика на пол, — послушно последовала я рекомендации духа ветра.

Вьюнки с превеликой осторожностью спустили Эрика со стола на пол. И затем Тилли, следуя ранее озвученной мною просьбе, приподнял ему голову. Я опустилась на колени рядом с Эриком и показала Тилли, как расположить голову парня так, чтобы я смогла вплеснуть ему в рот зелье (к счастью, и этому тоже нас научили на уроках по оказанию первой медицинской помощи). С грехом пополам, но мне все же удалось влить в Эрика все содержимое колпачка, что совсем не означало, что он его сразу же и глотнул. Наверное, именно поэтому процесс прихождения его в сознание, на мой взгляд, несколько затянулся…

— Эрик! Пожалуйста! Очнись! Ну, очнись же! Ну, давай! — просила я, то отвешивая ему легкие пощечины, то растирая его уши. — Эрик, пожалуйста! Я прошу тебя! Я больше ничем не могу тебе помочь! Теперь ты должен сам! Эрик! Я умоляю тебя! — Но мой пациент оставался глух и к моим мольбам и просьбам, и плевать он хотел на то, что он кому-то там что-то должен. — Эрик, очнись! Пожалуйста! Очнись! Ну, очнись же, бессовестный! — уже порядком впав в отчаяние, истерила я. Тщетно пытаясь подавить подступившие к горлу рыдания, я судорожно прижала его голову к груди. — Пожалуйста! Не уходи! — зарыдала я.

— Так я, в общем-то, и никуда и не собирался! Мне и здесь хорошо! И лично мне почти все нравится! — «успокоил» меня вдруг Эрик. — Ну, разве что, кроме того, что на тебе слишком уж много одежды! Вот если бы на тебе еще и одежды не было, то это вообще было бы идеально! — мечтательно-порочно улыбнулся он, одарив меня своим коронным искушающе-соблазняющим взглядом. При этом, я в ответ лишь глупо улыбалась, хлопая ресницами, потому что от счастья, что он все таки очнулся — я на несколько секунд лишилась дара речи, но не Юз.

— Ужас! Кошмар! И этот! Одной ногой в могиле и все туда же! Обнаженки ему захотелось! Караул! О времена! О нравы! А ты чё уши развесила и мечтательно вздыхаешь?! Не время и не место сейчас Каролина! Не время и не место! У него еще пару вздохов осталось, и все! И он ноги протянет или хвост или что-то там у него? Только на этот раз уже навсегда!

— Эрик! Ты умираешь… — напомнила я ему.

— Ты права! Я умираю! От желания и страсти, которые сжигают меня изнутри! — он одарил меня пламенным взглядом.

— Эрик! Тролль тебя подери! Я вернула тебя в сознание с помощью очень сильного зелья, активирующего мозг! Поэтому ты не чувствуешь боли! И обрати свое внимание также на тот факт, что ты не можешь двинуть ни рукой, ни ногой! — привела я доводы, в которых не была уверена (просто предположила, что это так). Однако, судя по выражению глаз Эрика, я попала в точку. — Вот именно! — продолжила я свою просветительную речь, — функционирует только твой мозг, который, кстати, тоже вот-вот отключится и, причем, отключится навсегда, если ты сейчас же не перекинешься в нага!

Я понимала теперь, что способность слышать и понимать любое из творений матушки природы — являлась не основным действием сваренного мною интерпретационного эликсира, а всего лишь побочным; основным же эффектом от употребления зелья, в которое я добавила плоды дерева познания — было ускорение и умножение способностей мозга. И вот именно благодаря этому основному действию, Эрик не только пришел в себя, но и сейчас демонстрировал чудеса понятливости…

— Тысяча троллей! Так ты думала, что я уже того и потому прижимала так меня к себе?

Я в ответ пожала плечами и развела руками. — Ладно…, я тебе это еще припомню! — он одарил меня взглядом ловеласа, оскорбленного в лучших чувствах. То есть, в этом взгляде было все: и щепотка тоски, и крупинка обиды, и соринка обещания, и целый сеновал — ты даже не представляешь, на что ты только что подписалась! — А теперь оставь меня! Я буду перекидываться! — продолжил он голосом господина, которому наскучил его слуга. — Вилли, Дилли! Проследите за ней, чтобы она за мной не подглядывала!

— О-очень надо! — искренне возмутилась я. — Такое же, если потом ночью приснится, то и метлой не отмахаешься! — язвительно добавила я. Тут надо отметить, что говоря это, я не кривила душой ни на йоту: это ж тебе не нимфа в птичку, или русалка в рыбку, или наяда в ручеёк или… ну вы поняли… превращается, это ж… брррр, какая мерзость!

Так как о том, чтобы взглянуть хотя бы одним глазком на то, что там, за моей спиной происходит, не могло быть и речи (ну, не хотела я это потом в своих ночных кошмарах видеть), то мне пришлось пережить несколько долгих томительных минут, в течение которых я изнывала от неизвестности и беспокойства. Дело в том, что я понимала — Эрик слишком слаб для того, чтобы перекинуться, даже, несмотря на то, что перекидываться из более высокоразвитой ипостаси в примитивную — намного легче, чем наоборот.

— Каро, все, закончилось благополучно, — прошелестел мне на ухо Юз. — Ему хоть и тяжело это далось, но он молодец, справился! — похвалил Эрика дух. — Значит, будет жить…

— И что теперь? — поинтересовалась я у духа, так как