– Что за ахметовские? – не поняла Вика.

– Были тут одни, на закате эпохи, обустроили свое мини-государство. Ахмет у них главный был, какой-то отморозок из бандюганов. Построили что-то типа резервации, предложили всем примкнуть к ним – мол, у них есть еда и ночлег, и скоро им таблетки должны по авиапочте скинуть, будут выдавать только записавшимся. Народ и хлынул. Да только не было там ничего из обещанного. Кто посильнее, заставили баррикады возводить, кого магазины грабить. Всех непокорных расстреляли, а голод пришел – и есть друг друга начали.

– Ужас! – только и смогла выдохнуть Вика.

– Тут уже и другие группировки начали организовываться. Набрали все оружия со всех складов и давай в войнушки играть. Довели до конца то, что эпидемия не завершила. Вот еще шляются последние из отмороженных на всю голову. – Старик задумался. – Интересно – охотники тоже из каких-то подобных банд выросли или это остатки правительства или военные?

– Погон и знаков отличия я не видел, – ответил Глеб. – Хотя и иерархия у них четкая прослеживалась. Были Старшие. Их так и называли – Старшие. Еще были Регуляторы, Процессоры.

– И сами охотники, – добавила девушка.

– Даже так? – вскинул брови Каша. – Действительно, целая система.

– Возможно, кто-то еще был, я просто не помню – мне они кололи такую дрянь, что я порой собственное имя забывал.

– А что конкретно они от вас хотели? Они говорили?

– Понятно что – узнать, почему мы невосприимчивы к болезни!

– Тогда, может, и не стоило убегать от них? – словно сам себя, спросил Каша.

– Что?! – горячась, вскрикнул Глеб.

– Пойми меня правильно, – начал устало пояснять старик, прикрыв глаза. – Лекарство не помешало бы сейчас человечеству, точнее, его остаткам. Возможно, некоторые методы у них слегка… к-хм, грубы, но в период, когда мир пережил гибель, нет времени на сантименты. Нужно как можно скорее найти лекарство.

– Да они… Вы даже не знаете и сотой части того, что они там вытворяли! Они не ученые, а настоящие садисты! – Глеб говорил с жаром, порой и вовсе забывая глядеть на дорогу. – У них была отдельная камера пыток, где они проводили вскрытия на людях. На живых людях! Резали им животы, вытаскивали внутренности, опрыскивали различными растворами под крики и стоны. Еще была комната по промывке, она так и называлась: «процедурная для промываний». Десять кушеток с наручниками. Приковывали к ним людей и вводили в вены различные химикаты – для того, чтобы убить заразу. Из той комнаты ни один живым не выбрался. Ни один. Охотники и другие из их шайки ищут лекарство, но не для нас. Для себя. Им плевать на остальных. У них есть загадочные Старшие, которые правят всей это структурой. Вот им и нужно это лекарство. И вы хотите, чтобы мы вернулись к этим садистам?!

Глеб уже не мог сдерживаться и, покраснев, кричал во весь голос.

– Вы просто не хотите умирать, вот и говорите всякую ересь! Страх смерти мозг затуманил? Хотите, чтобы мы вновь к ним в лапы попали?

– Глеб, прекрати, – толкнула его в бок Вика.

– А что прекрати? Разве не так?

– Не так, – ответил старик. – Мне смерть уже не страшна, и от нее спасения я не ищу. Я имел в виду совсем другое. Но если там все действительно так, как ты говоришь, то беру свои слова обратно. Был не прав.

– А что же вы тогда имели в виду? – не унимаясь, ехидно спросил парень.

Каша приподнялся на локтях, судорожно произнес:

– Порой необходимо пожертвовать определенными вещами, чтобы помочь другим.

– Пожертвовать?! – вновь взорвался Глеб. – За кого вы нас принимаете? За спасителя? Сдохнуть в пыточных застенках ради кого? Ради вон того придурка, который на баррикадах нас встретил? Ради него? Или ради тех же Старших, которые мою сестру изнасиловали?! Ради них собой жертвовать?!

– Глеб, прекрати!

– А разве я не прав? – повернулся парень к Вике. – Разве не прав? Скажи.

– Да что с тобой?! – девушка пристально посмотрела на брата.

– Ничего, – успокоившись, буркнул тот. – Просто не согласен я такие философствования кухонные выслушивать.

– Аркадий, между прочим, ради тебя в лес ходил в метель, чтобы лекарства добыть. Он мог бы послать нас, но выслушал и помог. Не забыл? И документы он принес, пропуска. Я уверена, они нам еще сослужат службу.

– Ты извини меня, если обидел своими словами, – прохрипел старик.

Парень нахмурился, пробубнил:

– Да ладно. Это вы извините меня. Наговорил лишнего. Просто нервы уже на пределе. Второй месяц в бегах. А они, охотники эти, все никак не отстанут от нас.

Некоторое время ехали молча, разглядывая унылые пейзажи.

– Как думаете, – нарушила затянувшуюся паузу Вика. – Та записка, что перевел ваш друг, Андрей, о чем она?

– Да ерунда какая-то, – за старика ответил Глеб. – Она, может, никак и не связана с лабораторией.

– Я думаю, что связана, – прохрипел старик. – Неспроста она оказалась у того головореза, которого я повстречал. Поверьте, если бы она ничего не значила, он бы ее не сграбастал вместе с документами и пропусками. Да и гриф «секретно» не просто так там поставлен.

– Да и вспомни, Глеб, – добавила девушка. – В записке говорилось про антидот.

– А может, мы просто выдаем желаемое за действительное? – устало произнес парень. – Может, нет никакой микстуры от это болезни? Эта записка ведь может быть чем угодно: перепиской двух наркоторговцев или продавцов лекарств от ветрянки. Или просто шуткой.

– Глеб, давай я за руль сяду? – предложила Вика. – Ты устал.

– Не устал. Нормально, – отмахнулся тот. – Просто я…

Глеб осекся.

– Что? – не поняла девушка, продолжая смотреть на брата, который сразу побледнел лицом. – Привидение увидел?

Парень сглотнул подступивший к горлу ком, кивнул на дорогу и могильным голосом произнес:

– Хуже. Охотники.

Аномальная Зона, за три часа до Судного дня

Другого варианта, кроме как вернуться к месту своего привала, Костя не придумал. Идти в кишащую аномалиями чащобу было равносильно самоубийству. Даже опытные сталкеры не рискнули бы пробираться через это смертельное поле, что уж говорить о простом журналисте, на свою беду забредшем сюда. У того дерева, где он сейчас присел перевести дыхание, хоть крона большая. Может, не сразу заметят?

Костя опять выругался – уже в который раз за сегодня. В голове крутилась шальная мысль драпануть через поле, стреляя веером впереди себя, добраться до дороги… Но что толку? Даже если это сумасшествие и сработает, что ему с этой дороги? Куда дальше? Машины нет. Мотоцикла нет. Даже велосипеда, на худой конец, нет, хотя навряд ли бы сейчас ему он помог, даже если бы и имелся.