— Пожалуйста, прекрати. Я в такси, и меня сейчас стошнит.

— Надеюсь, что нет, ведь ты едешь на первое свидание. — Я чувствую ухмылку в ее голосе. — Развлекайся. Расскажи нам обо всем позже и не волнуйся о Перри. Мы с тобой.

Я не забыла о попытке Перри Уилсона подставить меня. Раз уж я в городе, можно сосредоточиться на том, чтобы свести с ним счеты с помощью моих друзей.

— Спасибо. — Такси остановилось. — Я на месте. Поговорим позже.

— Ооо. Пришли нам фотографию…

Я повесила трубку, прежде чем Изабелла не сказала еще что-нибудь неуместное, расплатилась с водителем и поднялась по ступенькам к дому Ксавьера в Вест-Виллидже. От нервов до боли сводило желудок.

Была суббота, два дня после моего сомнительного решения согласиться на обычное свидание с ним (подчеркиваю, обычное). Ксавьер не рассказал мне о своих планах, лишь предупредив, что я должна надеть «уютную одежду». Будь на его месте кто-нибудь другой, я бы отказалась сразу же, как он только сказал, что наше первое свидание состоится у него дома. Именно так очаровательные серийные убийцы заманивали своих жертв на верную смерть.

Я все же пришла, и это говорило либо о том, что мне было с ним очень комфортно, либо о том, что я очень глупа. Честно говоря, второе объяснение мне нравилось больше.

Я подняла руку, но дверь открылась до того, как я успела постучать.

Завитые черные волосы Ксавьера и его подтянутое, скульптурное тело заполнили дверной проем, и я почувствовала как странно забилось мое сердце. На нем была уютная одежда в его понимании: джинсы и тонкий кашемировый свитер, подчеркивающий его широкие плечи и руки. Никакой обуви.

По какой-то причине видеть его босым у себя дома казалось невыносимо интимным.

Почувствовав неловкость, я опустила руку.

— Привет.

— Привет, — его улыбка продемонстрировала ямочки. — Прежде чем ты подумаешь, что я псих, который ждал у окна, я вышел, чтобы забрать это. — Он поднял с крыльца небольшую коричневую коробку. — Ты пришла очень вовремя.

— Это ведь не нож, который ты купил, чтобы убить меня в своем тайном подвале?

Ямочки стали еще глубже.

— Думаю, ты узнаешь.

— Смешно.

Я повесила пальто у двери и последовала за ним вглубь дома. Однажды я уже заходила туда, чтобы отнести кое-какие бумаги, но так и не прошла дальше гостиной.

Ксавьер провел для меня небольшую экскурсию и рассказал о каждой комнате.

Вопреки моим ожиданиям, его дом не был похож на дом студенческого братства. Он был удивительно уютным, несмотря на огромную площадь, а декор в прибрежном стиле удивительным образом освежал сочетание мягких белых, хмурых голубых и пыльных желтых тонов. Либо у него отлично наметан глаз, либо хороший дизайнер интерьеров, а может и то, и другое.

— Здесь я провожу большую часть времени. — Он указал жестом на каморку на втором этаже, которая была кинотеатром, библиотекой и большим холлом дома одновременно. — Это комната «для всего».

— Это игровой автомат с игрушками? — я подошла ближе к металлическому контейнеру, заполненному мягкими игрушками. Он стоял у стены между винтажным автоматом для пинбола и ретро-тележкой с попкорном.

— Ах, да, — Ксавьер потер затылок, его щеки окрасились в розовый цвет. — Я ненавидел эти штуки, когда был моложе. Я тратил на них целое состояние, но никогда не получал желаемой игрушки, поэтому я купил свой автомат и сделал так, чтобы каждый, кто играет, получал то, что хочет.

Мальчишеское объяснение было неожиданно очаровательным. Я не стала скрывать улыбку.

— Шрамы от наших детских травм очень глубоки, — мрачно сказала я.

— Да, это так, — Ксавьер окинул меня серьезным взглядом. — Не начинай мне рассказывать о старой кошке Дорис. Однажды она чуть не убила нас с Херши во сне.

— Херши?

— Питомец детства. Он был коричневым лабрадором, отсюда и…

— Имя.

— В точку.

В голове всплыл образ юного Ксавьера с его псом, и мое сердце растаяло.

Уф. Наше свидание еще официально не началось, а я уже смягчалась. Что со мной не так?

— У тебя в детстве были домашние животные? — рука Ксавьера задела мою при выходе из комнаты. По руке словно пробежало электричество, и я инстинктивно отдернула ее.

Я погладила рукой свой пучок из волос, чтобы скрыть нервную реакцию, сердце колотилось. Я не была уверена, что он заметил, но крошечная ухмылка играла в уголках его рта, когда он вел меня мимо спален на третьем этаже, на крышу.

— Нет, — сказала я с некоторым запозданием. — Мой отец не любит никаких животных, кроме лошадей. — Я старалась не смотреть на двери спален и не представлять, что за ними скрывается.

Как выглядела комната Ксавьера? Спальня его детства в Боготе была переделана в обычные апартаменты для гостей. Выставлял ли он на всеобщее обозрение предметы из своих путешествий? Художественные работы? Плакаты? Если да, то какие именно?

— Но у меня есть временная домашняя рыбка, — сказала я, решив не зацикливаться на таких глупых вопросах. — Человек, который снимал мою квартиру до меня, оставил её.

Ксавьер открыл дверь на крышу.

— Как её зовут?

— Рыбка.

Он остановился и вопросительно посмотрел на меня.

— Ты назвала свою домашнюю рыбку… Рыбой?

— Рыбка, — поправила я. — Важна форма слова, и, как я уже сказала, она временный питомец. Нет смысла давать ей настоящее имя.

— Верно. Как долго у тебя живет этот временный питомец?

— Пять лет.

Он засмеялся и в осеннем воздухе образовались клубы пара от его дыхания.

— Не хочу тебя расстраивать, Луна, но после года питомец уже не временный.

Я выстроила целую аргументацию о том, что временное не имеет определенных рамок. Поэтому, если я взяла Рыбку с намерением однажды вернуть ее обратно, это считалось временным, независимо от того, сколько времени прошло.

Однако слова замерли у меня на языке, когда я вышла на крышу и увидела, что он запланировал на наше первое свидание.

Боже мой.

Одну сторону