Если тот настоящий шкаф в обмундировании, за которым не видно даже лица, то этот был низкорослым пузаном в обычной коричневой рубашке с коротким рукавом и в джинсах с отвисшими коленями. Карие глаза испуганно метались от меня к Илье, а на лбу выступила испарина. Мне даже стало жаль его. Наверняка отдыхал на даче или на рыбалке, а тут выдернули и притащили сюда.

— Ты ещё кто такой? — спросил Илья, явно тоже не понимая этого.

— Андрей Иванович. Мячей.

— Так это тебе я обязан вчерашними событиями, Мячей?

— Меры предосторожности…

От яростного крика Илья подскочили мы оба.

— Срать мне на твои меры предосторожности, упырь пузатый! Я тебе, су**, за что деньги плачу? Чтобы твою работу выполняли другие? Как на этаж кто-то смог пробраться? Где была охрана в это время? Кто следил за мониторами? Вы там в шахматы играете что ли? Вас наняли охранять стратегически важный объект и жизни нескольких десятков человек, так какого х** я слышу о почти удавшемся убийстве меня?!

— Я предпринял все возможные меры защиты. Ирина Владимировна не вызвала подозрений потому что работала вместе с вами.

Начальник вчерашней смены говорил очень спокойно для своего состояния, а вот Илья вдруг изменился в лице и как будто успокоился.

— Кто? Владимировна?

— Да.

На какое-то время Илья задумался, подперев бока и наклонив голову вперёд. Я понимала что для него это… наврятли шок, но удивило точно. Да кого не удивит, что твоя коллега пыталась тебя убить.

— Мне нужна вся информация по этому поводу, — продолжил Илья уже более спокойно. — Её досье, семья, друзья, где работала до этого, с кем встречалась в последнее время. Всё вплоть до похода в туалет.

— Будет сделано, господин Грешников. Могу идти?

Илья кивнул всё ещё смотря в одну точку, а Андрей Иванович поспешно вышел, но в дверях столкнулся с Антоном Ахметовичем и Региной. Той самой женщиной, что была рядом со мной, когда мне было плохо.

— Я смотрю, в себя не успел прийти, а уже лютуешь, — хохотнул Захаров, пропуская Регину вперёд. — Как ты?

Илья кивнул, елозя на кровати, где мы сидели, и принимая удобное положение.

— В норме. Ты какого чёрта припёрся?

Н-да. Любезным Илью назвать нельзя, но никого кроме меня это не смутило.

— И я рад тебя видеть, брат! Ты как и всегда в хорошем расположении духа!

— Да пошёл ты. Стоило выйти из строя, как здесь дичь какая-то происходит! Нужно проверить всю охранную систему и людей. В моих клубах так не косячат как тут.

Мой взгляд наткнулся на побледневшую девушку за спиной Захарова. Она не отрываясь смотрела на папку в своих руках, и даже до меня допёрло что там не только хорошие новости. А может быть, и вовсе одни плохие. Ох, чует моё сердечко что Илья будет лютовать сегодня весь день.

— Проверка уже идёт, об этом не волнуйся. Лучше взгляни на работу Регины. Она добилась успехов в генной инженерии.

Внимание Ильи переместилось на учёного, которая протянула ему папку. На какое-то время воцарилась тишина, пока мой мужчина рассматривал схемы и что-то читал, а я скрестила пальчики под одеялом. Мне нравилась Регина. Да, уколы она ставит просто отвратительно, но она хорошая. У неё доброе сердце и занимается она благородным делом — делает мир лучше.

Но Илья всё же нашёл за что зацепиться.

— Что это? — осуждающе спросил он, показывая женщине какой-то бланк со столбиками и цифрами.

— Анализы…

— Я вижу что это анализы! — повысил голос Илья, заставляя вздрогнуть нас обеих, а вот Захаров явно веселился. Он с довольной улыбкой прошёл к креслу и сел в него, закинув ногу на ногу. — Чьи они?

Регина перевела испуганный взгляд на меня, а я прикрыла глаза. О Боже! Это мои анализы. Сейчас взорвётся бомба.

— Вы использовали девушку в качестве подопытной крысы? Мою, бл**ь, девушку? Здесь, чё, одни клоуны работают?! Ты доктор наук! Диссертацию защитила или что там ещё! И экспериментируешь на молодом организме?! Вам всем тут мозги отшибло?!

— Только благодаря ей мы добились успехов…

— Да вы не на шаг не продвинулись! Все вот эти ваши успехи отлично включает в себя простагландин Е1! — о, а это я знаю! Мне вводили его, когда была маленькой. — Единственное чего вы добились, это поставили диагноз!

Он перевернул страницу и нахмурился.

— А это что?

В этот раз я не слышала ноток недовольства в его голосе и мне стало интересно. Мы с Региной приблизились, и я увидела какой-то чертёж. Мне он ни о чём не сказал, а вот женщине это было явно важно. Она сделала глубокий вдох, достала из широкого кармана своего халата планшет и протянула его Илье. Я подползла ближе к мужчине, чтобы посмотреть, и увидела 3Д проекцию ноги до колена. Неужели это…

— Это моя разработка…

— Протез? — опять начал язвить Илья. — Гениально. Дальше что? Квадратное колесо придумаете?

Ох, ну что ж он у меня такой задира?

— Я понимаю ваше недоумение…

— Недоумение? Вы издеваетесь?

Посмотрев на девушку, поняла, что ещё чуть-чуть и она расплачется. Илья слишком жесток с ней. Лучше уж пусть на меня так кричит, чем на неё. Сжала его кисть и погладила пальцем по коже.

— Выслушай её. Пожалуйста. Не будь так суров.

О Господи. Я повлияла на него! Он посмотрел на меня своими чёрными глазами, которые начали вдруг светлеть. Во взгляде пропала злость, освобождая место для нежности, и вскоре на меня опять смотрел мой Илья. Но когда он перевёл взгляд на Регину, то снова стал холоден.

— Хорошо. Я слушаю.

Регина посмотрела на меня с благодарностью и набрала побольше воздуха в легкие, а я выпустила свой. Боже! Мне как-то получилось смягчить его! Понятия не имею что сделала, но мне это чертовски понравилось! Это так… волнительно! Чувствовать себя значимой!

— В этом варианте я использовала вакуумную систему фиксации и уменьшила нагрузку на колено с помощью замены силикона на гель. Он будет плотнее прилегать к коже, а при каждом шаге вакуум высасывает лишний воздух…

Она говорила очень много и не совсем понятных мне слов. Сидя рядом с Ильей, я смотрела как он её слушает, задаёт уточняющие вопросы, что-то подсказывает, с чем-то спорит и… чувствовала себя тупой. Нет, я понимаю что мне всего восемнадцать, и у меня вся жизнь впереди, чтобы догнать его умственно, но сейчас понимала почему Илья назвал меня пустышкой.

Регина во всем подходила ему лучше, чем я, и… странная обида, глупая ревность и осознание собственной ничтожности плотно засели в голове. Эта