телефон, прижатый к уху, в правой — сигарета, как обычно.

Складываю ладони на груди, придерживая сумку, и жду, пока он докурит.

Сверкнув глазами, Даня отворачивается и продолжает:

— Насть, давай уже завязывай, тысячу раз повторил, что это первоочередные задачи на сегодня. Протупим с заказом, останемся без раздаточных колонок. Не продлим договор с металлистами, пожарные выебут.

Закатываю глаза с усмешкой.

Слушаю, как неведомая мне Настя на том конце зачёсывает оправдания, а Богдан часто курит. И всё бы ничего, только все его сотрудники всегда были мужского пола. Это правило, которого он придерживался с самого начала. Говорил, что с парнями ему проще. А сейчас что? Решил усложниться?

Немного потерянно пробегаюсь взглядом по широким плечам, обтянутым тканью дорогого пальто, и закусываю губу. По телу прокатывается волна негодования, посвящённая самой себе.

Я всё решила.

Зачем сейчас мучиться? Мне надо переключиться и не думать об этом.

— Ладно, ты молодец, хорошо справляешься, — Богдан тушит сигарету и выкидывает в урну окурок, а затем смотрит на часы. — Через час-два буду.

Убирая телефон в карман, разворачивается.

— Пойдём, — указывает на вход.

Киваю и прохожу к двери, которую он галантно придерживает.

В гардеробе оставляем вещи.

Мельком изучаю вполне стандартный вид Соболева — чёрная тонкая водолазка и джинсы. Всё время не могу уловить, в чём он мне нравится больше — в одежде или без неё?!

Раздумывая над этим вопросом, забираю сумочку со стойки.

Когда охлаждённый воздух касается моей частично оголённой спины, я вдруг отчётливо понимаю, что перестаралась.

Об этом же говорят глаза Богдана, в которых замечаю тонкую иронию.

— Красиво, — хрипит он за спиной, когда администратор ведёт нас к столику.

— У меня встреча вечером, — обозначаю на всякий случай оглядываясь.

— А дети с кем?

Чёрт. Ругаюсь про себя.

Довольно сложно сыграть в собственную востребованность перед человеком, который каждый вечер по душам болтает с твоими детьми. А они, как известно, часто приплетают лишнее.

— Может, ты посидишь? — спрашиваю, приземляясь на стул.

— Я без проблем, — отвечает он ровно, чем бесит ещё больше.

Внутренне собираюсь и хватаю вовремя поданное официанткой меню.

— Я справляюсь, Дань. Не нужно.

— Окей, — равнодушно отвечает.

Пытаюсь сконцентрироваться на подаче и составе блюд, но пока выходит только немного привести в порядок пошатнувшуюся нервную систему.

— Кофе. Два, — произносит Богдан официантке, хлопающей на него жирно подведёнными глазами.

Если бы ты знала, что он делает своим языком, — едко проговариваю про себя. Тут же заливаюсь краской и вспоминаю, что мы сто лет вот так никуда не выходили вместе. Я попросту отвыкла от того, насколько мой Богдан нравится женщинам.

Всегда нравился.

Особо ревнивой я никогда не была, внимание к нему обычно казалось чем-то естественным. Он объективно красивый мужчина. Наверное, ситуация с той девушкой на фотографии стала первым бзиком. Хотя ничего особенного на ней не было. Я тогда была так возмущена его поведением и отсутствием собственных интересов, что среагировала неадекватно.

Сейчас признаю.

Другой разговор с губной помадой на бокале.

В том, что произошло дальше виновато его неумение разговаривать и чувствовать мои реакции. Да, во вспыльчивости я перегибаю палку. Но ведь любимые люди не всегда ведут себя идеально?! Бывают разные ситуации. А вот так осаживать — верный путь к тому, что и случилось.

— Ян, — доносится до меня ровный голос. — Ты что будешь?

— Я… — растерянно снова взираю на меню. — Буду чай. Зелёный. И салат… любой, на ваше усмотрение.

— Хорошо, — широко улыбается девчонка.

— Так, — произносит Богдан, не обращая на неё внимания. — Раз уж мы собрались по такому поводу, и тобой… соблюдён праздничный дресс-код, предлагаю обсудить детали соглашения. Я предложу свой вариант, ты озвучишь свой. Договорились?

— Хорошо, — киваю.

Даня сцепляет ладони в замок и по-деловому приступает:

— Недвижимость. Дом остаётся за тобой. Это твоё детище. Квартиру я перепишу на Машу, Ване потом тоже что-нибудь придумаю.

— А ты? — спрашиваю, нервно комкая салфетку. Его отстранённость немного смущает и… ранит?!

— Я в ней жить не буду. Уже дал задание помощнице подобрать подходящие варианты для себя.

Опускаю глаза, пытаясь ни на секунду не дрогнуть.

Тот факт, что он не хочет оставаться в нашей квартире, о многом говорит. Возможно, ему тяжело там находиться. А возможно… он хочет начать жизнь с чистого листа.

Без меня.

Боже. Лихорадочно поправляю волосы.

— Дальше, — монотонно продолжает Богдан. — Ценные бумаги. В основном акции. Я не так давно на рынке инвестиций. Подведём черту в денежном эквиваленте и поделим поровну. Сразу обозначу от чего лучше бы избавиться, потому что, как оказалось, трейдер из меня так себе.

— Самокритично, Соболев.

— В отличие от тебя я давно себя познал и в состоянии определить слабые стороны, — отбивает.

Принимаю камень в свой огород с нервной улыбкой, прекрасно осознавая, что пламенной пьяной речью в квартире задела его самолюбие. Как и то, что переборщила, потому как… хотела его задеть, чёрт возьми.

— Заправки, — Богдан становится серьёзнее. — Здесь я предлагаю тебе ежемесячную фиксированную выплату.

— Почему? — удивляюсь.

— Просто жалко вложенных сил, — вздыхает тяжело. — Можешь забрать половину, но что ты с ними будешь делать?

— Считаешь, не справлюсь? — поднимаю брови.

— Да хер его знает, Яна Альбертовна. От тебя можно всё что угодно ожидать. Но как ты это себе представляешь?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Что там сложного? Приезжает бензовоз, сливает бензин, потом его продают, за счёт выручки расплачиваются с поставщиком.

Богдан громко смеётся так, что мы привлекаем внимание соседних столиков.

— Заправка, Яна — это многофункциональная зона. Она включает в себя и дополнительные источники прибыли.

— Хм… Например?!

— Кафе, магазин.

— Ну это понятно, — хмурюсь. Я же не совсем дура?!

— Понятно? — наклоняется и продолжает тише. — Чтобы управлять таким бизнесом нужно знать его изнутри. Понимать сезонность, окупаемость. Продать ты их вряд ли кому-то сможешь, по крайней мере, сейчас. Федералы от своих избавиться не могут, у местных вряд ли есть такие живые деньги, чтобы вложить их в дело, которое начнёт приносить ощутимый доход лет так через пять.

— Тебе оно начало приносить доход раньше? — замечаю растерянно, следя за движениями его губ.

— Я строил заправки сам, практически все. В этом случае окупаемость чуть больше года.

— Ясно.

— Подумай над этим. Ты можешь получать ежемесячный доход, а наши дети будут иметь неплохой стартовый капитал. Деньги должны работать, я строил это всё не для себя, а для них, — удовлетворённо заканчивает он и вежливо улыбается подошедшей с подносом официантке.

— Хорошо, я подумаю, — отвечаю вяло.

Неожиданно моя идея встретиться с ним вот так… сверкнув голой спиной, при этом обсуждая наш развод, который, я уверена, он не