Этими деревяшками можно в рукопашную сходиться — саданул по кумполу противника, и готов.

Громов достал из сумки приготовленную пару и протянул Никонову.

— Серёж, примерь.

— Это что?.. Это протезы, да?.. Мне?.. Ого, какие лёгкие… Мужики… блин… — он мотнул головой и кинулся высвобождать штанины, заботливо завёрнутые под бёдра его супругой.

— Родь, помоги ему, — попросил Костя.

Громов нагнулся и помог закатать одну штанину.

— Серёж, смотри, я сейчас попробую надеть… если что-то пойдёт не так, не переживай — подомнём-подрежем. И ещё… культи должны немного адаптироваться к материалу — кожа чуть загрубеет, и тогда вообще дискомфорта не будет.

— Родик, да я готов и не такое терпеть! Давай, делай, что нужно!

«Первый блин» не вышел комом — Громову оставалось только аккуратно отрезать нужный размер ремней, показать, как расстёгивать и застёгивать самому. Потом он достал из кармана отвёртку и ловко вытащил меньшую трубу из большей, совместил отверстия, и, выудив пару болтов из другого кармана, сноровисто затянул их на протезах.

— Если рост окажется маловат, открутишь и расставишь трубки на размер длиннее, — проинформировал он Никонова. Тот кивнул. — А теперь, Серёга, давай я тебе помогу встать.

— Блин, волнуюсь, как малолетний пацан, — с комком в горле ответил тот.

С общей помощью Никонов наконец-то встал. Какое-то время он просто балансировал, тренируясь держать равновесие.

— Чего замер? Давай, двигайся, — поманил к себе, отошедший на несколько метров Громов.

— Жалко…

— Чего жалко? — не понял Костя.

— Красоту такую об асфальт покарябать.

— Чудак-человек, так со стопы краска всё равно где-то слезет. Да мы сейчас только попробуем, а потом пусть Галина тебе купит носки и обувь.

— Серёж, стопа изготовлена под 41-й размер, — предупредил его Родион.

— Ага, понял, — кивнул тот и попытался сделать первые шаги. Сначала неуверенными детскими шажками, потом чуть не растянулся, но вовремя восстановил равновесие и, наконец, уверенно прошёл с десяток шагов. — Мужики… — его глаза предательски намокли. — Слов нет… спасибо вам…

— Серёжа-а-а! — громкий окрик заставил всех троих обернуться. К ним резво бежала супруга Никонова. Остановившись около мужа, та не верящим взглядом окинула его ноги. — Серёженька… да как же это… господи, — она закрыла рот рукой и зашлась в плаче, упав на коленки и обняв его чуть выше его колен.

— Галина, тут не плакать нужно, а бежать в ближайший магазин за обувью, — усмехнулся Громов. — Кстати, вы с ростом тоже вместе определитесь. Размеры протезов это позволяют.

— Галюнь, встань… — после слов мужа Галя резко вскочила и кинулась к Иванову.

— Константин Сергеевич! Большое вам спасибо! От Серёжи! От меня! Слов нет… — она снова заплакала.

— Конструктором этого чуда инженерной мысли является Родион.

— Родион, спасибо вам… большое… — она никак не могла унять слёзы.

— Серёга! Тебе что, ноги пришили? — окликнул его другой инвалид-колясочник. Он издали увидел непонятное действо и решил подъехать поближе.

— Эдик! Мне сделали протезы! Вот, полюбуйся, — держась за супругу, Никонов задрал одну из штанин.

— Охренеть… а ещё таких не найдётся? — он с завистью перевёл взгляд на директора и второго, стоявшего рядом с ним мужчину.

— Тогда вы будете вторым, — усмехнулся Громов. — А на остальных у меня пока нет готовых образцов: ни труб, ни ремней к ним.

— Родион, сразу после обеда я тебе дам столько обрезков, сколько душа пожелает, — пообещал ему Никонов. — Блин, а мы думали, куда девать остатки… да это ж безотходная технология получается…

— Родик, сходи в машину и принеси оставшиеся образцы, — усмехнулся Иванов.

— Кость, в принципе, я за сегодня могу сделать ещё восемь пар! Полиуретана изготовлено всего на десять. Две готовы, а остальные не покрашены…

— Да пофиг мне на красоту! — эмоционально выкрикнул инвалид. — Мне не на выставку народного хозяйства, а для жизни!

— Тогда ждите, — кивнул Родион.

Пока он ходил, Эдуард — тот самый колясочник, успел съездить в свой сборочный цех, и назад с ним прибыла уже целая толпа его коллег по несчастью. Те мигом окружили Никонова и обстоятельно осматривали полученные им протезы. Смотрели, цокали языками и откровенно завидовали.

Громова увидели издали и рванули на всех парах к нему. Взяли протезы из рук, рассматривали общее устройство, систему креплений и качали головами.

— Я не знаю, как вы здесь скооперировались, но вы все тут точно гении… — резюмировал другой колясочник — плечистый парень в вдвшном кителе. — Один такое нужно производство открыл, другой нас на ноги решил поставить. Вы, часом, не родственники? — прищурился он.

— Родственники, — кивнул Родион. — Пусть дальние, но факт.

— Тогда поня-а-атно, — протянул тот.

— Мужики, — обратился к колясочникам Громов. — Мне совесть не позволит отдавать вам некондицию. Давайте я сейчас начну дальше делать протезы, а завтра с утра съезжу на химзавод и покрашу их. Тогда в цивильном виде и отдам.

— Братва! Что мы, один день не потерпим? — воскликнул тот же десантник. — Человек для нас старается, а мы его за жабры берём!

— Если Серёга не будет против, мы готовы помочь, чем нужно: поддержать, обточить, ещё что-то… — предложил другой колясочник.

— Сергей, назначь пару-тройку человек в помощь, но наряды им закрой на совесть, — распорядился Константин и двинулся к проходной. Через несколько шагов он вдруг остановился и повернулся. — Родион, я завтра выделю тебе машину и договорюсь с Филипповым насчёт покраски.

— Хорошо, Константин Сергеевич, — кивнул Никонов.

— Добро, — также кивнул Громов.

— Да, мужики, повезло нам с директором, — мотнул головой Эдуард, смотря вслед уходящему Константину. — Душевный человек… всё для народа.

— За таким командиром хоть в пекло, — согласился с ним десантник. — Свой, в доску.

Но заказов в одночасье привалило столько, что обрезков труб хватило впритык — остальные коллеги по несчастью, с отсутствующими левой или правой ногой, узнав о протезах, не преминули записаться в очередь. Получился список на пятьдесят четыре левых и пятьдесят шесть правых протезов. Пока Родион налаживал кустарное производство, Иванова на самом выходе с проходной перехватил Старков.

— Костя, десять комплектов готово. Когда отправлять к тебе?

— Какие комплекты? — не понял тот.

— Ну, «квадраты» для немцев и болгар.

— А-а-а… давай часам к четырём