– Хоть что-то, – проговорил тихо, а громче добавил: – сегодня в два в офисе жду. Есть вопросы, которые обговорить нужно, – и Славину кивнул: – Лех, пойдем, покурим.

– Бить не будешь? – и нарочито поправил оправу модных очков.

– Нет, но за голубей не ручаюсь, – сухо ответил.

Мы вышли во внутренний двор, стали под козырек. Я достал сигареты. Славин айкос.

– Я люблю ее, – сказал тихо, между затяжками. – Развод не дам. Тянуть буду до китайской, блядь, пасхи.

– Зачем мне говоришь?

– Не знаю, – хмыкнул горько. – Может, сочувствие вызвать хочу?

– Да я сочувствую. – Славин был серьезен. – Но и Наталью понимаю. Обижена. Ты тоже… – покачал головой. – Чем только думал? Такое шило в мешке не утаить…

– Ты жене изменял когда-нибудь? – сам не знаю, зачем спросил. Лучшие друзья у меня не женаты. Раздор с братом глубоким порезом заныл внутри, но я заглушил эту боль. Не до этого сейчас. С товарищами по футболу не обсудить, они все безгрешные, а я в дерьме. За два месяца ни на одну игру не сходил, хотя звали. Жены, видимо, не подумали запретить общаться с аморальным мной. Про бесчисленных знакомых из тусовки молчу – там как раз сейчас свой. Там верность – дурной тон.

– Я адвокат, Рома, и на такие вопросы не отвечаю.

Я криво улыбнулся. Ну да, забыл. Думал с человеком говорю, ан-нет.

– Но скажу тебе так, из частной практики: ошибаются все. А вот признают ошибки единицы… Бывай, – и руку протянул. – И знаешь, удачи.

Я приехал в офис к обеду. Настроение паршивое. С Артемом не пересекались все праздники. От греха подальше с утра через секретаря передал приказ лично контролировать съемки нового проекта «На вылет». Пусть тусуется на канале. Пока я не готов к конструктиву. Думаю, он тоже.

Зашел в приемную, корреспонденцию вручили сразу, кофе. К кабинету подошел и остановился. Татьяна на своем месте…

– Здравствуйте, Роман Андреевич, – проговорила, глаза отводя.

– Ко мне, – сухо бросил. Будем решать.

Таня зашла с пустыми руками. Без заявления. Окей. Сама не желала увольняться, я тоже не буду. Чересчур это. Мы оба в ту ночь «перебрали».

– Ты переходишь в отдел аналитики. Секретарем руководителя. Виталина Степановна уже готовит приказ о назначении.

– Роман Андреевич, извините. Я не знаю, как объяснить… Этого больше не повторится. Позвольте остаться.

– Это не обсуждается, Татьяна. Вы свободны.

Она ушла, втянув плечи и обнимая себя руками. Обижена. Я, если честно, тоже. Не на нее, естественно. На ситуацию в целом. А Таня… При таких вводных работать вместе не выйдет. Личное всегда плохо влияет на профессиональное, а мне нужен толковый, свободный от эмоций человек рядом. Увольнять не стал исключительно по доброте душевной. По-человечески, если без иронии. Таня как-то обмолвилась, что квартиру в ипотеку взяла и скоро съедет от мамы. Оставить без работы сейчас – еще один минус мне в карму. А у меня там и так все тучами затянуло. В остальном – все зависит от Татьяны. Я ей шанс работать оставил. Надеюсь, воспользуется с толком.

Первым делом просмотрел сводку рейтингов за новогодние каникулы и открыл биржевые котировки. Акции набрали пару пунктов, капитализация компании подросла, но меня смущала внезапная продажа половины процента на сторону. Инвесторы у нас проверенные годами сотрудничества, обвалов не было, а продажа по рыночной стоимости. Деньги, что ли, срочно понадобились? Никто вроде не заявлял на последнем собрании акционеров, что из бизнеса желает выйти.

– Виталина Степановна, назначьте на четыре совещание с финансистами. И ребят из Сorporate intelligence пригласите.

Не люблю неожиданностей. Меня отец учил, что детали и мелочи достойный внимания, на них нельзя забивать. Я взял телефон, хотел попросить с братом соединить, обсудить, но… Сбросил. Не остыл еще. Не могу.

– Роман Андреевич, – через два часа ровно зашла строгая и деловая Виталина Степановна, – прибыл господин Воронцов с коллегами. Я разместила их в малом зале, напитки готовятся, вас не будут беспокоить час, как вы велели.

– Благодарю. Меня ни для кого нет, – я поднялся. – Кроме жены, – добавил для ясности. Правда, сомневаюсь, что она позвонит мне.

– Приветствую еще раз, – мы поздоровались с Павлом Олеговичем. Опытный адвокат, лучший в семейном праве. Но Лешка Славин тоже хорош, молод и амбициозен, будущее за такими.

– Что мы можем сделать, чтобы затянуть бракоразводный процесс? – с порога спросил. – Мне нужно время.

Адвокатам была поставлена задача не допустить развода. Брачный контракт мы не подписывали, а делить есть что. Изначально Воронцов решил, что вопрос в этом: перевести активы на третьих лиц, чтобы не отдавать положенное по закону жене. Но его цинизма поубавилось, когда узнал истинную причину. Я бы все на Наташку переписал, без штанов остался бы с радостью, если бы это помогло. Но моя жена не продается и не покупается. Это не Юля Лазарева тебе.

– Из законных способов, – заговорила одна из помощников. Деловитая брюнетка, молодая, но дерзкая, – можно подать ходатайство о привлечении третьих лиц, к примеру, близких родственников, которые расскажут, какой вы замечательный отец. Это к вопросам опеки, – подняла на меня глаза и улыбнулась. Хотела понравиться. Это чувствовалось. Мне многие хотели понравиться. И я не про секс. Сотрудничество. Наработать репутацию и имя на моем деле – цель молоденькой пигалицы.

– Можем по истечении трех месяцев перенести дело из районного суда в мировой. Потом обратно. Это тоже займет время, – вставил еще один адвокат Воронцова.

– Можем подать встречный иск к вашей супруге. Неподобающее поведение…

– Нет! – обрубил я. Перестаралась девчонка. Больше я не обращал на нее внимания. – Сколько выгадаем?

– В совокупности… Где-то полгода, – ответил Павел Олегович. – Для начала неплохо.

Да, полгода – это какая-то сакральная дата. В этот срок все просрал. Значит, в этот должен вернуть!

– Хорошо. – С этим решили. – Оставьте нас, пожалуйста, – окинул взглядом адвокатов. – Пал Олегыч, – заговорил, когда они вышли, – вы знаете мою ситуации. – Помощники его тоже знали, но не хотелось обсуждать при них личное. – Мне нужно посоветоваться, как поступить с признанием внебрачного ребенка. Наташа настроена категорично, а без ее одобрения делать этого не буду. Я помогаю мальчику финансово добровольно, но как быть дальше?

Я не знал, насколько Княжна осведомлена о Юле. Считала ли командировки в Питер фикцией? Или знала, что они реально там жили? В любом случае пока между нами нет даже мало-мальски конструктивного диалога, говорить ей, что они в Москве… Хрен знает, как она отреагирует. И так не так, и эдак фигово.

– Если мать мальчика через суд докажет ваше отцовство, то алименты будут стандартные – двадцать пять процентов от официального дохода.