Куклы также использовались в ритуальных обрядах для исцеления больных.

Куклы обычно изготавливают в традиционной женской одежде замужних женщин.

Новогодние игрушки

В Германии легенда связывает возникновение рождественской ёлки с именем Святого Бонифация. В житии написано, что он решил показать германским язычникам бессилие их богов и срубил священный дуб Одина. Легенда дополняет историю: на вопрос потрясённых германцев, как им отмечать Рождество, он указал им на маленькую ель, уцелевшую под рухнувшими ветвями дуба. Её вечнозелёные ветви символизируют бессмертие, а верхушка указывает на небеса как место обитания Бога.

У ранних христиан и в Средние века понятия рождественского дерева не было. Это произошло только в XVI веке. Рождественская ель восходит к «райскому дереву» предрождественской мистерии – театрализованной постановки, посвящённой истории грехопадения, поскольку 24 декабря западными христианами отмечалась память Адама и Евы. В качестве «райского дерева» использовали какое-либо хвойное, поскольку зимой других не было. Его украшали яблоками (символ запретного плода) и вафлями или печеньем (символ гостии – причастия и искупления).

По легенде деревья приносили Богомладенцу свои дары – плоды, ели было нечего предложить ему, и она скромно стояла на пороге хлева, не решаясь приблизиться. Тогда Иисус улыбнулся и протянул к ней руку.

Существовала и ещё одна версия этой сказки: два других дерева, пальма и маслина, не пускали ель ко Христу, насмехаясь над ней. Услышав это, Ангел Господень украсил скромное дерево, и она вошла к яслям Богомладенца во всём своём величии. Иисус обрадовался ели, но она смутилась, а не возгордилась, потому что помнила – её нарядил Ангел и ему она обязана своим преображением. За скромность именно ель стала символом дня Рождества.

Рождественская ель называлась у немцев «рождественским деревом», «Христовым деревом», «деревом Клауса». В разных землях его могли называть «рай», «райский сад» и т. д. Обычай украшать ёлку плодами и цветами связывается с поверьями о цветении и плодоношении деревьев в Рождественскую ночь.

Историки до сих пор спорят, где и когда была впервые зафиксирована установка рождественской ёлки. Есть краткие упоминания о похожей церемонии в канун 1510 года в Риге. Нередко первой рождественской ёлкой считают ту, которую Мартин Лютер установил у себя в доме на Рождество.

В немецких рождественских гимнах ёлка упоминается с XVI века, а в литературных источниках начинает фигурировать лишь к концу XVIII века. Одним из первых её упоминает Иоганн Вольфганг Гёте в повести «Страдания молодого Вертера» (1774 год): «…в воскресенье перед рождеством он вечером пошёл к Лотте и застал её одну. Она приводила в порядок игрушки, которые приготовила к празднику своим младшим братьям и сёстрам. Он заговорил о том, как обрадуются малыши, и припомнил те времена, когда неожиданно распахнутые двери и зрелище нарядной ёлки с восковыми свечами, сластями и яблоками приводило его в невыразимый восторг».

По царскому указу Петра Великого от 20 (30) декабря 1699 года впредь предписывалось вести летоисчисление не от Сотворения мира, а от Рождества Христова, и день «новолетия», до того времени отмечавшийся на Руси 1 сентября, «по примеру всех христианских народов» отмечать 1 января. В указе давались также указания по организации новогоднего праздника: пускать ракеты, зажигать огни и украсить Москву хвоей: «По большим улицам, у нарочитых домов, пред воротами поставить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, еловых и мозжевелевых против образцов, каковы сделаны на Гостином дворе». А «людям скудным» предлагалось каждому «хотя по древцу или ветве на вороты или над храминою своей поставить… а стоять тому украшению января в первый день».

Однако это было наружное украшение, оно не имело отношения к наряженной ёлке в доме. В Россию ёлку «привезли» немецкие переселенцы в начале XIX века. Сначала они устанавливали её в своих домах. В сочельник ставилась в углу гостиной маленькая настольная ёлочка, и в определённый час отец семейства снимал с неё покрывало.

24 декабря 1817 года по инициативе великой княгини Александры Фёдоровны была устроена домашняя ёлка в личных покоях императорской семьи в Москве, а на следующий год – в петербургском Аничковом дворце. На Рождество 1828 года Александра Фёдоровна, к тому времени уже императрица, организовала первый праздник «детской ёлки» в собственном дворце для пяти своих детей и племянниц – дочерей великого князя Михаила Павловича. Ёлка была установлена в Большой столовой дворца. В зале заранее расставлялись столики, на них стелились белые скатерти, на каждом столе стояла ёлочка и лежали подарки. Ёлок могло быть много, пять-десять, и тогда они ещё ничем не были убраны. Ёлка зажигалась дважды – в сочельник и в Рождество, после чего её убирали. Во дворце и в домах состоятельных горожан было принято после праздника отдавать ёлку слугам. Всё, что находилось на ветках ёлки и на столе под нею, было подарками. Подарок всегда имел своего определённого дарителя.

В середине века её стали устанавливать и городские жители. До начала 1840-х годов о ёлках в столичных домах в литературе не упоминается, но в начале 1840-х как о большой новинке уже пишут о продаже в кондитерских «прелестных немецких ёлок, убранных сластями, фонариками и гирляндами». Ф. М. Достоевский в рассказе «Ёлка и свадьба» 1848 года упоминает ёлку как нечто уже общеизвестное.

Первая публичная ёлка была организована в 1852 году в здании петербургского Екатерингофского вокзала. Вскоре публичные ёлки начали устраивать в зданиях дворянских собраний, офицерских и купеческих собраний, клубах, театрах и других местах. В Москве с начала 1850-х годов праздники ёлки в зале Благородного московского собрания также стали ежегодными. Медленнее ёлка проникала в провинцию. У крестьян ёлка в избах появилась только к концу века.

Ель в виде срубленного деревца, его верхушки, веток, венка или гирлянды из еловых веток устанавливали (вешали) в церкви на весь период от Рождества до Крещения, втыкали за образа в доме, подвешивали к потолку, ставили в красном углу на лавке или даже на столе; его носили с собой колядники и пастухи, обходящие дома на Святки, а также украшали ветками церковь, а по окончании святочного цикла эти ветки сохраняли в доме от грозы или втыкали их в поля, пеплом от сожжённых веток обсыпали сады, огороды и т. п.

В годы общего государственного траура выходили особые постановления проводить ёлки скромнее, в семейном кругу, ограничивая широкое веселье.

В постановлении Синода, изданном во время