его несколько секунд, потом выдохнула, и отпустила. В зареве развеивающихся языков пламени стоял Охотник, держа перед собой сложенную в двоеперстие ладонь. Марна шокировано уставилась на противника. Видно было, что огонь не нанес ему никакого вреда. От былой слабости и боли казалось не осталось и следа. Он стоял, глядя на нее взглядом светящихся призрачно-голубым сиянием глаз, наполненных сочувствием, а с покореженного о камни лица медленно пропадали изъяны. Он сделал неуверенный шаг вперед, и ведьма поняла, что ситуация полностью вышла из-под контроля.

Отступая назад, она прошептала заклинание, и подняла указательный палец на противника. Из стен, пола и потолка вырвались куски камней, и устремились к Охотнику. Тот неожиданно пригнулся, сжался как пружина, и резко рванул вперед, пригибаясь, и уворачиваясь от каменного града. Ведьма смотрела на него с ужасом: висящая плетью правая рука, отрешенное, застывшее, словно маска, выражение прекрасного лица, и нереальная скорость и точность движений диссонировали друг с другом. Прорвавшись сквозь камни, он подскочил к ведьме, и нанес удар. Она закрылась руками, но, хотя тот бил одной рукой, Марне с трудом удержалась на ногах.

Они кружились, осыпая друг друга короткими сериями ударов. Охотник жал ее к стене, не давая времени подготовить заклинание, а ведьма пыталась вывести из строя вторую руку оппонента, но тот, казалось, с каждой секундой становился все сильнее и быстрее, а лицо делалось все более идеальным.

— Ньярлатотеп! — Крикнула она, уличив момент. — Помоги! — Охотник рванулся, чтобы закончить начатое, но его оттолкнуло назад. Он поднял на ведьму задумчивый взгляд. Марна выгнулась, развернула плечи, и за ее спиной распахнулась пара огненных крыльев. Она подняла в его сторону руку и сделала вращательное движение. Ее лицо покрылось морщинами, а кожа высохла. Казалось, она постарела сразу на десяток лет. Охотник приготовился отражать очередное заклятие, но ничего не произошло. Он постоял несколько секунд, сделал шаг вперед… и врезался в стену. Встряхнул головой, присмотрелся к ведьме, стоящей в паре шагов с противной улыбкой, и попытался сделать еще один быстрый шаг, но пол ушел из-под его ног, и он кубарем покатился вниз, ударяясь о стены и пол. Лишь замерев, охотник осознал, что не сдвинулся с места. Ведьма усмехнулась и прислонилась к стене, заживляя раны. Охотник знал, что раны начинают мешать. Он прикрыл глаза и попробовал чуть продвинуть ногу, но вместо этого снова упал на пол. Любое движение приводило к калейдоскопу стен, в которые он врезался. Но вскоре он заметил, что как бы его ни мотало, Марна всегда стояла строго впереди. Собравшись с силами, Рейнальд закрыл глаза, шагнул вперед, и, дождавшись, пока очередной удар придется на ноги, распахнул их, поймал ведьму взглядом, оттолкнулся, совершая прыжок, и приземлился напротив нее.

Злоба смешалась на лице Марны с отчаянием. Не давая прийти в себя, она метнулась влево и нанесла удар по правому боку. Вскинув голову, Охотник поднял правую руку, выгибая ее так, чтобы выпрямилась сломанная часть, и принял удар. Ведьма почувствовала, как под кулаком трескается, крошась, кость. Пальцы противника вывернуло в обратную сторону, но на его лице по-прежнему не было никаких эмоций. Только глаза стали сиять еще ярче. Воспользовавшись тем, что ведьма вложила в атаку все силы, и потеряла равновесие, охотник коротко подсек ее ногой, заваливая на пол. Упав, она развернулась, чтобы попытаться встать, но тут же пропустила удар по лицу. Дернулась, но охотник навалился сверху, придавливая ее коленом.

— Чтоб ты. — Прорычала она, и получила еще один удар. — Сдох. — Добавила ведьма, тяжело дыша. Последнее, что она увидела, это сияющее изнутри нечеловечески-красивое лицо, глядящее на нее сочувствующим взглядом. Охотник замахнулся, и вложив в удар всю силу. Поддаваясь напору, под ним хрустнул череп. Полилась кровь. Окинув окрестности взглядом, он подобрал с пола острый камень, отломившийся от стены, и за пару точных ударов отсек голову от тела ведьмы. По замку пронеслась волна горячего воздуха, и он услышал, как с грохотом на нижних этажах с петель слетает тяжелая дверь. В башню ворвались солдаты.

Он медленно шел по коридору, подтягивая за собой ушибленную ногу. До кабинета директора оставалось еще немного, но ноги уже едва слушались. Боли он не чувствовал, но понимал, что она от этого никуда не девается, и вернется, как только благословение перестанет действовать. А судя по количеству крови на одежде, и осколкам кости, торчащим из правой руки, ему этого не пережить. Тело не выдержит болевого шока. Он внутренне улыбнулся этой мысли.

За стенами кричали люди, слышался свист арбалетных болтов. В одном из коридоров он наткнулся на чье-то тело, проткнутое мечом. Уперевшись ногой, выдернул его, и пошел дальше, пока путь не перегородила одна из баррикад. Обойти ее было негде, возвращаться назад — некогда, охотник и так еле плелся. Он тяжело вздохнул, зажал ногами меч, и положил на стену ладонь.

— Проведи меня к Завулону. — Тихо прошептал Охотник. Замок завибрировал, но не ответил. — Проведи. Меня. К Завулону. — Повторил охотник, чувствуя, как под рукой зашевелился камень. — Проведи! — Крикнул он, и подкрепил слова ударом кулака по стене. Нехотя кирпич зашевелился перед ним, открывая новый проход, в который он тут же направился.

От неожиданности Завулон подскочил на месте. Одна из стен его кабинета рухнула, впуская внутрь сгорбленного человека. Охотник шагнул вперед, сверля архимага пристальным сияющим взглядом. Тот попытался отскочить в сторону, но Охотник взмахнул рукой, отправляя в полет меч. С глухим стуком он попал в цель, прибивая мужчину к стене, как иголка бабочку. Рейнальд подошел ближе. Завулон отчаянно корчился, силясь вытащить из себя железку. Из уголка его рта текла кровь, фиолетовые глаза бегали из стороны в сторону, а лицо кривилось в гримасе злобы и боли. Хенкер схватил рукоять меча, надавил на ребро, и обломил кусок, торчащий из стены. Архимаг взвыл, и стал медленно съезжать вниз. Охотник приставил обломок к его шее.

— Один-ноль парень. — Хрипло прошептал он. — Я веду. — Дослушав его, Хенкер надавил на лезвие. Хрустнули позвонки, и голова слетела с плеч колдуна. Отбросив бесполезный обломок в сторону, охотник поднял трофей за волосы, приказал замку открыть проход наружу, и отправился прочь из замка.

Он вышел прямо к разбитому во дворе лагерю. Солдаты тут же рванулись к нему, но заметив голову в руках замедлились. Кто-то что-то выкрикнул, вперед вышел инквизитор. Охотник уже почти не соображал. Мир перед глазами выцвел, глаза залила кровь, в которой он был вымазан с головы до ног, а в ушах стоял сплошной монотонный шум. Из последних