Аштия унеслась прочь, следом за ней — все её приближённые, и я остался с Ильсмином ждать Аканша, отобранных им солдат, а также пленников, которых следовало допросить. Её светлость интересовало, чьи именно отряды она атаковала, какие фамилии поддержали лорда Атейлера, сколько войск собрал каждый из них. Можно было предположить, что пленники должны быть высокопоставленными, раз им задают подобные вопросы — рядовые бойцы уж наверняка не в курсе такого рода сведений.

Я не хотел вникать в допрос, да и не должен был. Общение с пленниками происходило в глубине леса, потому что так всем было удобнее, и, судя по тишине, царившей в той стороне, беседа обходилась без силовых воздействий. Через какое-то время Аканш принёс мне дощечку с кривоватыми строками — ответы были получены исчерпывающие. И по реакции Аштии, которой я их доставил, стало понятно, что её они тоже удовлетворяют. Во всех смыслах.

— Представь себе, мы атаковали с марша четвёртую часть армии, которая собиралась для осады Анакдера, — сказала женщина, держа дощечку в пальцах.

— Госпожа имеет в виду, что те силы, которые мы разбили вначале и добавили в конце, составляли четверть всех сил Атейлера?

— Лорда Атейлера. И ты можешь говорить мне «ты», раз уж рядом никого нет. Не четверть. Далеко не все войска лорда-мятежника осаждают замок. Полагаю, он не считает скудные силы, оставшиеся верными императору, достойными такой чести. Тем лучше.

— Но снятие осады с Анакдера не решит проблему мятежа, верно я понимаю?

— Разумеется. Странно было бы полагать иное. Но радует и то, что на сей момент изрядная часть имперской знати ещё не выбрала сторону. Поэтому я должна как можно скорее одержать как можно большее число побед. Это даст мне необходимое подкрепление… Вернее, не мне, а его величеству, чьи военные интересы я блюду.

— М-да, подкрепление… Ещё когда мы торчали в демоническом мире, тебе всё обещали подкрепление. Вот оно, это подкрепление — на лугу валяется. А совсем недавно стояло по другую сторону луга. И ещё встанет.

— К чему ты это говоришь?

— Можно ли доверять потенциальным ренегатам? Флюгерам, которые смотрят лишь в ту сторону, куда дует ветер? Какой толк от союзника, который в любой момент может топор в спину бросить?

— Зависит от ситуации. Дай только его величеству вернуть себе хоть часть власти, и всё будет иначе. В конце концов, от тех семей, чья верность сомнительна, правитель может взять заложников.

— Так принято?

— Это допустимо. Его величество может распоряжаться своими слугами. Или тебя интересует отношение вассалов к такому взятию заложников, верно? Ты дикарь, Серт. Если на одной чаше весов лежит право на земли и титул, а на другой — возможность полностью распоряжаться всеми без исключения членами своей семьи, выбор будет очевиден.

— Но уж из твоей семьи его величество едва ли возьмёт заложников.

— Я никогда не давала и не дам ему ни единого повода для этого.

Я смотрел в её глаза — она не боялась, действительно не боялась. Ей и в голову не приходило, что однажды она может вызвать произвольное неудовольствие императора и навлечь на себя его гнев. С её точки зрения, как я мог понять, гнев государя не мог быть неправедным, несправедливым, порождённым воображаемыми проступками. В её мире тот император, каким она его видела, мог раздавить своего слугу наказанием только за дело, и никак иначе.

Наверное, такому правителю действительно отрадно было служить столь верно и преданно, как служила её светлость.

— Далеко ли до Анакдера?

— Около двух дней пути. Нам может понадобиться и больше. У нас много пехоты и обширный обоз. Впрочем, с обозом проблем не будет, Ниршав работает отлично.

— С пехотой проблем тоже не будет. Всё организовано прекрасно.

— Я делаю скидку на разного рода неожиданности. Но через три дня мы определённо будем под стенами Анакдера. И нас ждёт такая же атака с марша, как и здесь. Иного выбора нет.

— Понимаю. Что ты собираешься поручить мне и моим ребятам?

— Будешь в резерве. Твои бойцы, я думаю, справятся с задачей помочь уже увязшим в бою пехотинцам расправиться с врагом. Для простоты опознавания я распорядилась каждому солдату повязать на шею полосу красно-жёлтой яркой ткани. В горячке боя проще опознавать своего не по гербам на одежде или по форме мундира, а по запоминающейся и необычной детали. Убедись, что твои бойцы каждый знает об этом опознавательном знаке и имеет таковой, чтоб надеть его.

— Да, госпожа.

— Ты не удивлён. У тебя на родине так делают?

— Что у меня на родине только ни делали. Как понимаю, подобный шаг для Империи — большая необычность?

— Необычность, да.

— И ты не боишься, что противнику станет известно о твоей уловке, и его люди тоже повяжут себе на шею куски полосатой ткани?

По выражению глаз я понял, что подобная мысль не приходила ей в голову. Несколько секунд Аштия размышляла, после чего качнула головой.

— Сейчас подобная вероятность невозможна. Однако, думаю, ты прав, и использовать эту уловку можно будет только раз. Ты кладезь необычных идей. Мне это очень нравится… Нет, передашь распоряжения своим людям и будешь при мне. Всё возможно. В том числе и необходимость применить твой особый дар. Ты понял?

— Вполне.

Я почему-то совершенно не сомневался в успехе. Мне виделось цунами солоровских войск, захлёстывающее подступы к крепости… Таинственной крепости, которую я никогда раньше не видел, но, уж наверное, такой же гигантской, как и остальные имперские твердыни. Анакдер был самой северной и самой мощной из резиденций его величества. То, что мне рассказал про эту крепость Аканш, впечатляло.

Замок был выстроен ещё во времена прежних императоров, как одна из основных опор обороны против севера. Тогда север ещё не был включён в состав Империи, и одним из самых мощных королевств, угрожавших покою северных границ государства, было Хрустальное королевство. Теперь оно именовалось Хрустальным графством. Так мне его и назвали.

Позже, захватив и подчинив Империю, его величество достроил и укрепил Анакдер в числе ещё нескольких замков. И время от времени появлялся здесь, проверяя, в порядке ли гарнизон и всё прочее. Я так и не узнал, застал ли бунт его величество в этой крепости, или же император бежал сюда. Да и какая разница. Главное, что он надёжно засел в тех стенах, наверняка мощных и неприступных.

— Анакдер в полупереходе, — сообщил Аштии Хилагеш, изучив очередную дощечку, доставленную ему.

— Все слышали? — огласила женщина. — Анакдер в полупереходе. Все должны быть в готовности.

— Да, ваша светлость, — ответил один только Фахр. И обернулся, оглядывая тех своих подчинённых, от кого, видимо, ждал немедленных действий… Хоть замок ещё не показался.

Госпоже Солор поднесли шлем, и она взяла его на сгиб руки. Рядом с ней появились знаменосцы, с трудом везущие длинные древки, аккуратно обмотанные полотнищами, а также личные хорунжие её светлости с её личными знаками. Появившийся в поле зрения Ниршав отыскал меня взглядом и сделал жест подобраться поближе. Всё это должно было что-то значить.