– Выспались? – неслышно подойдя сзади, осведомился хозяин. – Тогда прошу к столу. Как раз заколол барашка.

– Нам бы насчет одежды, уважаемый, – напомнил Юний. – Хоть какой-нибудь. Чем заплатить – найдется.

– Не беспокойтесь, будет и одежда, – улыбнулся старик, потрепав по голове рыжего мальчишку лет семи, только что загнавшего в птичник мелкую живность.

– Айлиль, внук, – пояснил Энгус, наклонился к мальчику, что-то прошептал и легонько подтолкнул в спину. – Ну, беги играй.

Снова уселись за стол, и хозяин самолично налил гостям пива в большие деревянные кружки.

– Отведайте, – он кивнул на принесенную слугой рыбу, – жирный хороший лосось.

– И часто здесь останавливаются путники? – отпив из кружки, поинтересовался Рысь.

– Часто, – гордо тряхнув бородой, отозвался старик. – На всю округу только один заезжий дом – мой!

– А не приходилось дли тебе встречать здесь одну…

В этот момент в залу вбежал рыжеволосый Айлиль и, обогнув стол, прижался к деду, что-то шепнув.

– Можно тебя попросить кое о чем, уважаемый? – Энгус взглянул на Юния. – Видишь ли, мой внук хочет посмотреть на твой меч. Говорит, что никогда таких не видал.

– Это дело! – сняв с плеча перевязь с ножнами, Рысь со смехом протянул оружие мальчику. – На, смотри, воин! Так вот, о девушке…

– Погоди, – улыбнулся старик. – Вы спрашивали одежду. Пусть твой напарник сейчас сходит с Айлилем, тот покажет сундуки.

– Гета, сходи, – распорядился Юний.

– Сейчас, – юный слуга посмотрел на Энгуса, – господин, твой раб совсем не умеет доить коров. Я сейчас наблюдал, ты бы показал ему, как надо, или поставил кого-нибудь другого.

Еле уловимое предчувствие какой-то опасности обдало Юния холодком, но быстро исчезло. Подумаешь, чужой раб не умеет доить коров, это дело!

– Не умеет? – Старик явно замялся. Или это просто показалось? Скорее всего. – Я накажу его, спасибо, что сказал. Иди же за Айлилем.

Рыжий мальчонка убежал… прихватив с собой меч Юния. Гета, оглянувшись, вышел следом.

Старик оглянулся и вдруг подмигнул:

– У меня тут есть хорошее римское вино! Сейчас велю слуге принести кувшинчик. Эй, Эохайд!

Эохайд – здоровенный малый с мускулистыми, покрытыми узорчатой татуировкой руками – с поклоном поставил на стол кувшин. Хозяин разлил вино по кружкам и, посмотрев на Юния, отпил первым.

И вправду, вкусное оказалось вино, в меру терпкое и прохладное, по вкусу даже чем-то похожее на знаменитый фалерн.

– Так я спрашивал про одну девушку, уважаемый Энгус… Эй, Энгус!

Старик громко храпел, положив седую голову на руки. С чего бы?

В глазах у Юния вдруг помутилось, стол непостижимым образом выгнулся и врезался прямо в лицо. Тут же вошли какие-то люди – покрытые разноцветной татуировкой воины с длинными мечами, один из них – с безобразным шрамом через все лицо.

– Похоже, готовы оба! – усмехнулся он. – А старик молодец, не подвел!

Он просто лежал в темноте, а к нему летели голоса, в них непонимание и злоба.

Дженифер Джонстон. Тени на нашей коже

Покачиваясь на волнах, груженные награбленным добром курахи Мада Магройда медленно уходили на север, к скалистым берегам Каледонии. Высоко-высоко в пронзительно-голубом небе проплывали затейливые белые облака. Одно из них напоминало конного воина, другое – собаку, а третье – тяжеловооруженного гладиатора-мирмиллона.

Рысь, надежно связанный мокрыми кожаными ремнями, вместе с остальными пленниками валялся на самом дне кураха. Судно шло под парусом, то и дело ныряя с волны, так что даже сюда, на дно, долетали соленые брызги. Рядом с Юнием ворочался и вздыхал Гета. Кроме него, здесь насчитывался еще десяток пленников, в основном детей и женщин, тоже, естественно, связанных. Никто из них не стонал и не плакал из страха быть тут же избитым или выброшенным за борт, как уже поступили со слабыми или ранеными. Можно сказать, для притенов это был удачный поход – все пять курахов везли по десятку пленников, ткани, бочонки браги и меда. Отдельно в сундуках позвякивали золотые и серебряные ожерелья, дорогое оружие, браслеты, посуда. Надо отдать должное: притены не издевались над пленными, даже иногда давали пить, правда, не кормили. То и дело налетал ветер, суденышки сильно качало, многих рабов рвало.

Рыси тоже было непривычно ощущать себя в подобном беспомощном положении. Курах отнюдь не производил впечатления надежного корабля – так, корзинка, обтянутая бычьей кожей. Проплывали над головой облака, свистел ветер, и соленые брызги образовавали на дне небольшую лужу, в которой, собственно, и валялись пленники. Юний не обращал внимания на неудобства и даже был весел, только старательно скрывал это. Еще бы, ведь с каждой милей он приближался к цели. Молодой легионер уже не сомневался, что приемную дочь наместника Клавдия Апеллина похитил Куид Мад Магройд, разрисованный вождь притенов. Именно его люди постоянно совершали набеги на мирные селения дамнониев, карветиев, нонантов, доходили и до селговов, и до вотандинов, ибо в этой части Британии вряд ли какое селение находилось на расстоянии более сорока миль от моря. Тем более притены не нападали просто так. Мад Магройд тщательно изучал и анализировал обстановку, используя доверенных людей по всему побережью. Кроме старосты Фергуса Макойла, таким человеком был и старый Энгус Финген, хозяин заезжего дома. Именно там, как предполагал теперь Юний, и останавливался отряд Мада Магройда после отъезда из Виндоланды. И с ними уже была похищенная девушка, Клавдия. Как видно, именно ее прикидывавшиеся вотандинами притены везли в переметном мешке. Кто ж тогда был во втором? Какая-нибудь овца или… Или еще одна несчастная девушка? Кто знает… Наверное, только сам Мад Магройд и его люди.

Юний скосил глаза на Гету и усмехнулся. Здорово их провел старик Энгус Финген. Надо же, сначала хитростью обезоружил, затем отправил прочь Гету – его и схватили сразу в дверях, – затем выпил сонное вино. Сам! Первый! И почти сразу заснул, ну, а уж он, Юний, чуть позже. Неглупо придумано, вовсе не глупо. Хотя можно было бы догадаться. Да-а, как бы смеялся сейчас над Рысью Гай Феликс, склонный к авантюризму опальный префект Рима. Интересно, жив ли он еще? А Флавия, Флавия Сильвестра, помнит ли влюбленного прежде в нее гладиатора? Бывшего гладиатора и бывшего охранника императора Александра Севера… Флавия… Как быстро эта простая и непосредственная провинциальная барышня превратилась в утонченную римскую матрону. И как удачно она вышла замуж… Теперь богачка, не чета нищему Юнию. Впрочем, в легионах и нищий может сделать карьеру. Для Рыси же путь к успеху лежал через спасение приемной дочки наместника. Кажется, он скоро ее увидит. Что ж, плыви, плыви, кораблик…

– Не понимаю, чему ты радуешься, господин? – зашептал Гета и тут же получил хороший удар веслом по плечу.