что необходимо выходить за рамки очевидного, видимого, понятного, – сказал Джейсон. – Я объяснял тебе сегодня утром, что интуиция – это часть того измерения, к которому мы все стремимся. Нам не могло случайно присниться одно и то же, – он помолчал, потом добавил: – У меня нет доказательств, но ты сама увидишь, что я прав.

– В любом случае интересно же… Чем мы рискуем? – спросил Маттео.

– Ну, если вам нечем заняться… А я должна вернуться домой, меня ждут!

Я отреагировала слишком резко. Меня раздражал их идеализм. Шанти попробовал всех примирить.

– Давайте отложим решение на завтра, – радостно воскликнул он. – Утром, на рассвете, поймем, в какую сторону идти.

Его глаза светились радостью. Джейсон и Маттео благодушно закивали, вдохновившись новой идеей. Это предложение совсем меня не обрадовало, я опустошенно смотрела на них, а они явно ждали моего ответа. Маттео настойчиво заговорил:

– Разве тебе не хочется поддаться интуиции вместе с нами, замереть, любуясь колдовством восходящего солнца, попытаться услышать внутренний голос? Он укажет нам, в какую сторону идти. А мы потом сравним то, что услышали.

Я вздохнула немного растерянно и грустно, и снова пробубнила, словно слабоумная:

– Мне жаль, но в этом вопросе мне за вами не угнаться. Так что лучше вам провести этот эксперимент без меня.

– Но нам важно, чтобы ты присутствовала, Маэль, – перебил меня Джейсон. – Почему бы тебе не попробовать?

– Неважно, почувствуешь ты что-то или нет, – объяснил Маттео, взяв меня за руку.

Будто электрический ток прошел сквозь мое тело. Нежность его взгляда, ласковое прикосновение напомнили мне о суровой реальности: я влюбилась в мечтателя.

– Ты каждое утро встаешь на рассвете. Восход солнца в святилище Аннапурны – это великолепное зрелище. Тебе не нужно будет ничего делать, только наблюдать, – добавил Шанти.

– Трое против одного… Так нечестно! Сдаюсь! Вы выиграли, я приду завтра на рассвете. Но не надейтесь, вместе с вами я не пойду, мне нужно возвращаться домой.

Я осторожно высвободила ладонь из рук Маттео. Шанти успокоил меня. Он согласится с моим решением и сопроводит меня, как и было условлено, до аэропорта в Катманду.

Взошла луна, и я отправилась спать.

* * *

Утром на следующий день у меня появилось странное предчувствие. Я вдруг поняла, что могу принять неожиданное для самой себя решение.

– Не волнуйся о результате, – успокоил меня Шанти. – Старайся воспринимать все, что с тобой происходит, сердцем, а не умом. Не думай о том, что случится в следующую минуту. Любуйся прекрасным зрелищем, будто переживаешь последние мгновения своей жизни. Если какая-то мысль придет тебе в голову, не пытайся отбросить ее, позволь ей проскользнуть мимо, как облаку в чистом небе. Окунись в настоящее. Наслаждайся великолепием, окружающим тебя. Наполни сердце энергией любви.

Теплые оранжевые лучи солнца отогревали заледеневшие за ночь снежные вершины. Тень уступала место свету. Металлические отблески создавали ощущение зеркальных отражений, будто на небе сияло несколько солнц. Мы находились в центре хребта Аннапурна. Мне было хорошо.

Внезапно передо мной всплыл образ Ромэн. Я подумала, как несправедливо то, что случилось с ней, и это омрачило гармонию момента. Потом я вспомнила слова Шанти и позволила этой мысли ускользнуть прочь, рассеяться по долине. Я вернулась к любованию солнечным светом, разливавшимся повсюду, и почувствовала огромное удовольствие. Затем перед глазами возник образ из сна и прервал наслаждение. Этот образ никак не уходил. Мы втроем спускаемся вниз, ребята несут вещи, и я вдруг вижу дощечку, прибитую к столбу, и на ней белой краской выведено слово «Тшонг». Я никогда не слышала об этом месте! Почему этот сон преследует меня? Неужели им удалось промыть мне мозги дурацкими историями? Нет! Нужно мыслить трезво: триста сотрудников ждут, когда я вернусь из отпуска. Эта мысль улетучилась так же, как и первая. Я украдкой огляделась: трое мужчин неподвижно сидели рядом, сосредоточенно глядя вдаль. Солнце встало из-за горизонта. Его нежный свет озарил нас. Я залюбовалась волшебством, сконцентрировав на нем все внимание. Не знаю, сколько прошло времени, его будто больше не существовало. Мои спутники постепенно вышли из оцепенения. Они молча повернулись ко мне.

– Правда, прекрасный восход? – широко улыбнулся Шанти.

– Да, великолепный, – растерянно пробормотала я в ответ.

В тишине постепенно пробуждалась природа. Я прислушивалась к шороху таявшего снега, к дуновению ветра из долины, который нес с собой запах кофе и горящих поленьев.

Джейсон встал. Он предложил нам позавтракать вместе. Шанти пошел за ним. Маттео приблизился ко мне. Мое сердце учащенно забилось. Он обнял меня сзади, теперь мы вместе смотрели на огненный шар, поднимающийся из-за горизонта. Я боялась пошевельнуться.

– Обопрись на меня, – прошептал он мне на ухо. – А то мало ли что. Вдруг опять упадешь в обморок.

Я улыбнулась и замерла. Я почувствовала его теплое дыхание на своем лице, он поцеловал меня в висок. Я вздохнула, попыталась успокоиться и медленно повернулась к нему, чтобы заглянуть в глаза. Он поцеловал меня в губы, и я почувствовала, как во мне все жарче разгорается страсть.

Я давно не переживала ничего подобного. На мгновение я испугалась, что меня так сильно к нему тянет. Он снова поцеловал меня, и я не противилась этому. Он посмотрел мне в глаза, потом обнял одной рукой, чтобы отвести в дом. Шанти явно обрадовал наш поцелуй, и он не стесняясь это продемонстрировал.

– Ну что, голубки, подведем итоги?

Мы оба покраснели, а потом склонились в шутливом поклоне. Все зааплодировали. Маттео сел рядом со мной и предложил мне чашку горячего чая. Жар, исходивший от печки, усиливал запахи поджаренного хлеба и теплого меда. Мирия принесла горячие блинчики.

Как только мы утолили первый голод, я смущенно призналась:

– Этим утром я изо всех сил старалась сделать все правильно, но мне не явился ответ на вопрос, в какую сторону идти.

– Мне тоже, – вздохнул Маттео. – Я не смог сосредоточиться, думал о другом.

– А мне показалось, что я увидел знакомый сосновый лес, но ничего более конкретного, чтобы можно было сориентироваться, – задумчиво проговорил Джейсон и почесал голову.

– У меня такое чувство, что первый путь, который мы наметили на карте, правильный, – заявил Шанти. – Не спрашивайте меня почему, я не знаю.

Я вспомнила про деревянную табличку, которую видела этой ночью. Я рассказала ребятам об этом, а также о том, что на ней было написано «Тшонг». Джейсон и Шанти вопросительно взглянули друг на друга. Никто из них не знал, что это значит. Американец ненадолго отлучился, потом вернулся с молодым тибетцем, который разложил перед нами подробную карту. Он тоже слышал название в