— Мне продолжить историю, которую я мог узнать только от одного человека на этом свете? — уверенно спросил я, — ведь я знаю, что за всю жизнь, ты никому кроме Бориса Жукова не рассказывала о своем прошлом. Даже своим дочерям.

— Не стоит, — безжизненным голосом отозвалась Василиса Богданова, — я знаю что было дальше в этой истории. Меня больше интересует то, чего я не знаю.

— Спрашивай, — кивнул я и устроился поудобнее, — как и обещал. Я отвечу.

Я кратко поведал Богдановой историю своего появления в этом мире и почему я знаю ее прошлое и как я был учеником Бориса Жукова. Никакой конкретики про технику астрального прохода или любой другой компрометирующей меня информации я не давал и даже если через пытки или предательство эти сведения попадут к боярскому совету, они ничего нового не узнают.

Лишь то, что я угроза. Но это для них и так не новость. Тем более Игорь Жуков, который находится в их лапах знает куда больше, чем я рассказал сейчас Василисе.

Если задуматься, даже без моего рассказа Василиса Богданова обладала гораздо более полезной информацией для бояр. Ведь она единственная знала мои нынешние боевые возможности и слабости. Структуру моих потоков. Знала об Аномалии и том, что я ищу способ снять печать.

Все это сейчас было бы куда полезнее для боярского совета чтобы убить меня. И это одна из причин почему я доверился Василисе. А еще, потому что без ее содействия мне не исполнить задуманное. И я давал слово все рассказать. А Жуковы всегда держат слово.

— То есть учитель… то есть Борис Жуков, правда мертв? — безжизненным голосом подытожила Василиса.

— Похоже, что да, — кивнул я.

Богданова старшая поджала губы и отвела взгляд. Ее розовые потоки энергии полыхали будто пламя по всему кабинету, но не причиняли никакого вреда или дискомфорта.

— И что ты намерен делать теперь? — после непродолжительной паузы поинтересовалась Василиса.

— Мой ответ не изменился с прошлого раза, — улыбнулся я, — выжить и отомстить.

— Отомстить кому? Виновным в смерти Бориса Жукова? Или тем, кто забросил тебя сюда?

— В данный момент я на стадии выживания, — усмехнулся я и показательно потер печать на затылке, — но если задуматься… то в первую очередь нужно разобраться что именно произошло с дедом семнадцать лет назад. Я чувствую, что это может быть связано с моим появлением здесь.

— Разобраться с этим куда тяжелее, чем ты думаешь, — скривилась Богданова и устало потерла лоб.

— Ты пыталась, — не спрашивал, а утверждал я.

— Да, — вздохнула Василиса и посмотрела мне в глаза, — и пытаюсь до сих пор.

— Безрезультатно, как я понимаю.

— Слышь, малец, — окинула меня гневным взглядом розовая фурия, но быстро взяла себя в руки, — не знаю в какой сказке с единорогами ты жил до этого, но в этом мире нет силы способной пойти против власти боярского совета. Подавляющее большинство аристократов или у совета под контролем, или с ними заодно. А слова простолюдинов давно перестали иметь значение.

— А Романовы?

— Романовы, — грустно повторила Василиса, — с каждым годом их влияние слабеет. За ними все меньше сильной поддержки и даже они стараются не лезть в прямые конфликты с советом. Все чаще в спорных моментах Император вынужден идти на компромисс и не обострять ситуацию, вместо того чтобы поставить бояр на место.

— Но они все еще у власти.

— Потому что Романовых поддерживает народ и несколько действительно влиятельных лояльных семей, а ближний круг Императора Александра неподкупен и бесконечно предан. Но этого мало, чтобы диктовать свои условия. Если внутри страны начнется война за власть, то я бы не поставила на Романовых в этом конфликте…

— Но бояре все равно опасаются провоцировать имперцев, — задумчиво проговорил я, анализируя ситуацию, — боярские свиньи боятся, что европейские страны могут встать на сторону Императора Александра и помогут ему удержать трон…

— Да, — удовлетворенно кивнула Василиса моим словам, — так европейские страны получат могущественного должника и сохранят под боком удобного им правителя. Но если боярам удастся убедить соседние Империи не вмешиваться, то переворот неизбежен. А до того момента совет наращивает мощь и не может позволить себе попасть в крупный скандал. Таким образом сейчас Император и совет бояр откровенно зависимы от поддержки европейских Империй, — завершила короткое введение в текущую политическую ситуацию в Империи, — и вот в таких вот условиях ты хочешь, чтобы мое расследование инцидента семнадцатилетней давности прошло успешно?! Все нити ведут к совету, но нет никаких доказательств. Они замели следы и стоит им заметить, что кто-то подобрался к их тайнам хоть на шаг, как этого кого-то тут же не станет в живых.

— Но меня совет бояр открыто убить не рискнул, — задумчиво проговорил я, — все же имперцы их пугают куда сильнее, чем ты говоришь. Ведь совет испугался внимания?

— Естественно. Ты особый случай. Император Александр лично приложил колоссальные усилия, чтобы спасти жизни тебе и твоей сестре. Его друг, Князь Адлерберг растил вас как собственных детей шестнадцать лет. А твоя сестра сейчас на хорошем счету в Лондоне и обручена с членом Императорской семьи Священной Римской Империи. Убить тебя открыто, значит настроить против себя почти все страны Европы. Более того, твое убийство Император Александр использовал бы как повод возобновить расследование событий семнадцатилетней давности.

О том что моя сестра обручена с членом императорской семьи Священной Римской Империи я услышал впервые и это было чуть ли не лучшей новостью дня. Если сложить это с текущей обстановкой, то это многое меняет и развязывает мне руки куда сильнее, чем я предполагал до этого. Вельяминов скорее убьет члена собственного совета, чем тронет меня открыто.

Слишком велики ставки.

— А что не так с официальным расследованием инцидента?

— Тщательное расследование имперскими службами всех деталей инцидента заняло бы не меньше месяца, ведь все произошло вдали от столицы. В Иркутске. Вместе с уничтожением которого, не осталось и улик. Но имперцы ограничились лишь небольшой серией допросов и вынужденно закрыли расследование уже через неделю после инцидента. На Императора тогда насел не только боярский совет, но и все до единого аристократы и простолюдины. В империи начались беспорядки и волнения, народ винил во всем нынешнюю власть, и страна встала на порог гражданской войны, когда и так вела войну на несколько фронтов разом. У Александра не было другого выбора, кроме как публично обвинить в случившемся род Жуковых и перенаправить весь гнев народа на них.

— Разведка бы не перестала копать до правды, — скривился я.

— Не перестала, — согласилась Василиса, — но без открытого дела род Романовых не имеет право применять свою технику безусловного допроса, а боярскому совету хватило времени замести улики и хватило ума, чтобы больше никогда не давать повода к этому делу возвращаться.