– Откройте, полиция!

Кажется, у какого-то детективного классика так назывался роман. И в девяти случаях из десяти после этих слов начинались стрельба и погоня. На всякий случай Аня отступила с возможной линии огня и облегченно вздохнула, когда вместо выстрелов в ответ ей прозвучал мужской голос. Неприятный голос разбуженного человека.

– Иду!

Либо после упоминания полиции, либо добившись своего, кашель стих. Замок щелкнул, Аня крепче сжала рукоятку.

– Заходи, юмористка, – произнес здоровенный мужик, даже не взглянув, кому открывает. Развернулся и пошел в глубь квартиры, оставив дверь открытой. – Я надеюсь, ты не с пустыми руками, а то тяжко после вчерашнего! – крикнул он.

«Не с пустыми, – подумала Рыжова. Убрала руку с пистолета, но кобуру пока не застегнула. – Только не думаю, что тебе полегчает».

Аня вошла в квартиру, пропахшую кошачьей мочой. Прикрыла дверь, повернулась, чтобы последовать за хозяином, и столкнулась с маленькой бабулей. Аня приветливо улыбнулась и собиралась поздороваться, но старушка ее опередила.

– И чего вам неймется? Завела бы семью, деток. Нет же, ходят, стаканы облизывают. Шалавы.

Аня хотела возразить, но старушка, произнеся пламенную речь, ретировалась к себе в комнату.

Видимо, Аню приняли либо за Тамару, либо еще за какую девицу. А ее «откройте, полиция» было не более чем название романа или невинная шутка. Рыжова пошла в комнату, где ее (а по правде – совсем не ее) ждал Юрка. Кобура так и осталась расстегнутой.

10

Когда Аня вошла в комнату, здоровяк стоял спиной к двери и копался в шкафу.

– Ну, – сказал мужик, – доставай.

Аня вынула пистолет из кобуры и шагнула вперед. И увидела, что мужчина доставал из шкафа рюмки. Аня спрятала руку с пистолетом за спину.

– Ну! – Здоровяк обернулся, в изумлении уставился на Аню и сел на стул. – Ты кто?

– А ты как думаешь?

– То есть… Это ты не шутила?

Аня помотала головой. Напряжение и страх пропали. Здоровяк выглядел растерянным, и казалось, он не сможет прийти в себя, пока не выпьет. Зря казалось.

Как только Рыжова потянула руку с пистолетом из-за спины, Юрка, опрокинув стул, вскочил с места и бросился на Аню. Он толкнул ее и метнулся к выходу. Аня ударилась о шкаф головой, но быстро поднялась и выскочила в коридор с поднятым пистолетом. Юрки в коридоре не было.

– Черт! – выругалась Аня и побежала за хозяином квартиры.

Далеко бежать не пришлось. На лестничной площадке между этажами стоял и почесывал бороду Виктор Ильин. А Миша Леонов уже сидел на беглеце, прижимая его к полу. Щелкнули наручники.

– Ты за этим бежала? – спросил майор Ильин.

– Да, – кивнула Аня и убрала пистолет в кобуру.

– Давай, бегун, подъем! – Миша слез с задержанного и потянул его за локоть обратно в квартиру.

Там Юрку усадили на стул, и Миша Леонов встал у него за спиной. Ильин сел напротив. Сложил руки перед собой на столе и, ухмыльнувшись, спросил:

– Чего побежал, убогий?

Аню даже передернуло. Начальник порой сильно напоминал ей бандита. Манерой говорить, взглядом, жестами. Сейчас он был похож на матерого уголовника, решившего наказать стукача. Юрка Перваков занервничал.

– Че молчишь?

– Это не я, – сказал Юрка и посмотрел на Рыжову, присевшую у шкафа на табурет. – Я не хотел!

– Заглохни, – сказал Ильин, не переставая улыбаться.

Юрка затих, опустив голову.

– А теперь давай по порядку.

Здоровяк поднял глаза. Посмотрел сначала на Ильина, потом на Рыжову.

– Она нас доставала, когда мы жили там.

– Вот, уже лучше, – похвалил майор Ильин. – Продолжай.

Аня ничего не поняла – как будто коллега и хозяин квартиры говорили на иностранном языке.

– Она украла у нас деньги, а потом выгнала из дома.

Аня начала догадываться, о чем говорил Юрка. Она посмотрела на Ильина. Он, прищурившись, следил за говорящим. Улыбка все еще играла у него на губах. Странно, но Аня не могла понять, что чувствует начальник. Понимает ли, о чем говорит Перваков?

– Ну а ты что? Так и ушел? Позволил бабе себя выгнать? – как-то непонятно спросил Ильин.

– А что я мог? – возмущенно воскликнул Юрка. – Это же не моя бабка. Моя вон – смирная!

Аня, слушавшая этот диалог с удивлением, окончательно утвердилась в своих догадках. Одно она не могла понять: каким образом Ильин оказался в теме?

– Ну, выгнала она вас, и что дальше? – спросил Виктор.

Аня посмотрела на Юрку – расслабился. Если б не наручники, можно было б подумать, что они с «корешем за жизнь трут». Аня оглянулась на Мишу. Тот, скрестив руки на груди, стоял у окна и наблюдал за беседой.

– Ну, что дальше? Без бабосиков мы остались. Я ж говорю, Томкина бабка подрезала. А у меня днюха, между прочим.

– Да ладно? – Ильин усмехнулся. – Ну, поздравляю. – И, не дав поблагодарить за поздравления, произнес: – Так вы решили вернуть свое?

– Не мы. Томка говорит: пойдем, потребуем свое. Мол, даже если она наше потратила, то сегодня у нее пенсия, с нее пусть и отдает. Я не хотел ее бить!

– Так, а теперь давай подробненько. Как ты не хотел, но все-таки избивал.

– Вывела она меня…

– Когда, ты говоришь, это случилось?

– Да с неделю назад, наверное.

– Ага. Ну а потом что? Томка вчера с тобой была?

– А с кем ей еще быть?

– А сейчас она где?

Перваков осмотрел комнату, будто надеясь найти подругу здесь.

– Домой, наверное, пошла.

– Когда?

Юрка заметно погрустнел. Он вернулся в свое привычное состояние – испуганного и униженного.

– Я думаю, вчера.

– Поссорились? – спросил майор Ильин.

– Да. Она назвала меня импотентом.

11

– Уж больно все складно, – произнес Ильин. Встал из-за стола и подошел к магнитной доске.

– Не верите нашей удаче, шеф? – спросил Михаил.

– Все может быть, но… Ну, отреагировал он на импотента и убил подругу. Но член? Предположим, что это он спьяну убил пацана в парке. Забрал половой орган… Первая нестыковка. Зачем? Он знал, что убьет подругу? И убьет непременно из-за унижения в сексуальном плане? Он знал, что член ему пригодится? Почему он оставил его в помещении? Почему не бросил на нее, не уничтожил улику, а положил туда, где непременно найдут?

– След? – спросил Миша. – След в крови в подвале разве не отметает причастность Первакова к этому делу?