— Не знаю. Даже если она и звонила, сообщения точно не оставила. Я прошерстил весь журнал пропущенных вызовов. Ни одного совпадения с домашним, рабочим или мобильным номером Карен. И я знаю, что никогда с ней не разговаривал. Не просто за последнее время. Вообще никогда. Ни разу за всю ее жизнь.

— Но она все же знала, кто ты такой, верно? Люк наверняка о тебе говорил. Барб с Джерри видели тебя по телевизору с месяц назад. Но почему именно ты?

Рако снял трубку с городского телефона и набрал десять цифр с квитанции. Приложив трубку к уху, он смотрел на Фалька. Мобильник зазвонил у Фалька в руке. Сообщение, которое начал проигрывать автоответчик, он слышать не мог, но точно знал, что там говорится. Он имел достаточно возможностей наслушаться собственного голоса накануне ночью, когда, не в силах поверить, раз за разом набирал собственный номер.

Рако повесил трубку и уставился на Фалька.

— Думай.

— Думал уже.

— Думай еще. Грант Доу не слишком ладил с Люком, мы это уже знаем. Но если и у Карен были с ним проблемы, почему она не позвонила сюда, в участок?

— А ты уверен, что она даже не попыталась?

— Ни с одного из телефонов Хэдлеров не было сделано ни одного звонка ни в полицию, ни в одну из экстренных служб. В течение недели до их гибели, — как по бумажке ответил Рако. — Мы подняли записи в тот же день, как были найдены тела.

Он взял детектив и повертел в руках, разглядывая обложку. Еще раз пролистнул страницы. Больше никаких застрявших бумажек в книге не обнаружилось.

— О чем книга?

— Женщина-детектив расследует цепочку смертей среди учеников в американском колледже, — сказал Фальк, который большую часть ночи провел, заглатывая страницу за страницей в надежде поскорее добраться до конца. — Она думает, что это какой-то обнищавший тип из местных охотится за богатенькими студентами.

— Звучит погано. И что, это действительно был он?

— Э-э, нет. Все не так, как кажется. На самом деле это была мать одной из девушек из общаги сестричества[8].

— Мать одной из?… Господи, дай мне сил. — Рако потер переносицу. Решительно захлопнул книгу. — Так что мы думаем? Есть хоть какой-то смысл в этой чертовой книге или нет?

— Понятия не имею. Мне кажется, Карен добралась до конца, чего бы это ни значило. И я справился в библиотеке этим утром, как только они открылись. Сказали, что она довольно часто брала подобные вещи.

Рако сел, уставился в бумажку невидящими глазами, потом опять вскочил.

— Ты уверен, что она тебе не звонила?

— На сто процентов.

— Ладно. Тогда поехали. — Он подхватил с письменного стола ключи от машины. — Ты ничего нам сказать не можешь, Карен не может, Люк не может. Так давай обратимся к единственному человеку, который может объяснить, почему его гребаное имя стоит на бумаге, найденной в комнате убитой женщины.

Они на час оставили Доу помариноваться в комнате для собеседований.

— Позвонил в Клайд, — сказал Рако. Он успел немного успокоиться. — Сказал им, что какая-то задница из отдела финансовых расследований в Мельбурне заявилась сюда, чтобы помочь разобраться в бумагах Хэдлеров. Сообщил, что у тебя есть пара вопросов насчет одного документа, найденного в доме, и не хотят ли они приехать приглядеть за тобой, раз уж ты спросил? Удивительно, но они отказались. Так что, считай, у нас зеленый свет.

— О. Классная работа, — сказал удивленный Фальк. Только сейчас до него дошло, что в этот раз он даже не подумал позвонить в Клайд. — Так что нам известно?

— На ферме не было найдено ни одного отпечатка Доу.

— Это еще ничего не значит. Для этого и существуют перчатки. А что у него насчет алиби в день убийств?

Рако помотал головой.

— Железное, но и подозрительное одновременно. Он копал канаву посреди поля с двумя своими приятелями. Мы, конечно, все проверим, но можешь быть уверен — они мамой поклянутся, что он там был.

— Ладно, давай посмотрим, что он нам скажет.

Доу сидел, откинувшись на спинку стула, скрестив руки на груди.

— Ну наконец-то, — проговорил он. — Кое-кому из нас деньги зарабатывать надо.

— Хочешь вызвать своего адвоката? — спросил Рако, придвигая стул. — Такая возможность у тебя есть.

Доу нахмурился. Его адвокат, понятное дело, был из той же гипотетической конторы, что и у Салливана. Земельные споры и контракты на поставку скота. Пятьдесят недель в году. Доу помотал головой.

— Мне скрывать нечего. Так что давайте, валяйте уже. Вперед.

Фальк с интересом подметил, что вид у Доу был скорее злобный, чем нервный.

Фальк положил на стол свою папку. Помолчал. Потом сказал:

— Опиши свои отношения с Карен Хэдлер.

— Мастурбация.

— Что-то еще? Учитывая, что ее застрелили?

Доу пожал плечами. Смутить его было нелегко.

— Не-а.

— Но ты находил ее привлекательной, — сказал Фальк.

— А ты ее видел? До того, как она откинула копыта, конечно.

И Фальк, и Рако промолчали в ответ. Доу закатил глаза к потолку.

— Понимаете, она была ничего себе. По местным стандартам, по крайней мере.

— Когда ты говорил с ней в последний раз?

Доу пожал плечами.

— Не помню.

— Что насчет понедельника перед тем, как она погибла? Девятнадцатое февраля. Или в следующие два дня?

— Правда, ничего вам сказать не могу. — Доу переменил позу, и стул заскрипел под его весом. — Слушайте, вы уверены, что я должен быть здесь? На законных основаниях? У меня дел до хренища.

— Тогда, может, приступим? — сказал Фальк. — Ты сможешь нам объяснить, почему Карен написала твое имя, «Грант», на этой квитанции, за неделю до того, как ее убили?

Он положил на стол ксерокопию записки.