Наряду с тем, что произошло годом раньше в Иране, операция в Гватемале пополнила собой список первых успехов ЦРУ в деле свержения неугодных правительств.

Кое-кто из причастных к ней лиц начал со временем открыто говорить об этом.

10 июня 1963 года в Вашингтоне Дуайт Эйзенхауэр выступил со знаменательной речью, которая осталась почти не замеченной. Бывший президент, по существу, впервые подтвердил, что в 1954 году Соединенные Штаты свергли правительство Гватемалы. «Было время, — сказал он, — когда в Центральной Америке мы оказались прямо-таки в отчаянном положении — по крайней мере, так нам казалось. Нам нужно было разделаться с пришедшим к власти коммунистическим правительством. Наши первые попытки в результате простой случайности оказались неудачными, а обстоятельства требовали нашей немедленной помощи антикоммунистическим силам».

Эйзенхауэр не упомянул, что речь шла именно о Гватемале, однако это было и без того ясно, особенно потому, что рядом с ним в этот момент находился Аллен Даллес — бывший начальник ЦРУ.

Эйзенхауэр имел в виду следующее. Спустя четыре дня после хвастливого заявления Перифуа перед сотрудниками посольства в Гватемале Эйзенхауэру доложили, что и без того немногочисленную авиацию ЦРУ постигло несчастье. Она насчитывала всего несколько самолетов Р-47 «Тандерболт», и один из них был сбит во время налета, а другой потерпел аварию. Занималась же она тем, что бомбила город Гватемала, поторапливая Арбенса освободить президентский дворец.

Аллен Даллес немедленно потребовал новых самолетов, чем поверг в ужас помощника государственного секретаря по делам Латинской Америки Генри Голланда. Одно дело — давать ЦРУ самолеты для Кастильо-Армаса до фактического начала вторжения; другое, как считал Голланд, — поставлять их сейчас, что подтверждало бы крайне нежелательное для Соединенных Штатов обвинение во вмешательстве в дела латиноамериканских стран. Голланд доказывал, что действия президента неминуемо получат огласку.

По мнению Аллена Даллеса, было уже поздно останавливаться на полпути. Тщательная подготовка возглавляемого Кастильо-Армасом вторжения велась в течение многих месяцев. Американский летчик-истребитель, участвовавший во Второй мировой войне, Джерри Фред Делерм, пилотировавший теперь один из самолетов ЦРУ, совершал успешные налеты на Гватемалу.

В полдень в Белом доме состоялось специальное совещание для обсуждения вопроса о самолетах. «И вот различные люди, — продолжал Эйзенхауэр в своей речи в 1963 году, — включая мистера Даллеса, чиновника Государственного департамента, и других, собрались у меня в кабинете, чтобы изложить свою точку зрения.

Человек, возражавший против дальнейшего предоставления помощи[29], очень настойчиво и горячо защищал свою точку зрения, доказывая, что мы не должны принимать в этом участия. Ну а мистер Даллес придерживался противоположного мнения. После того как все высказались, я решил, что мы будем оказывать помощь и дальше, и отдал соответствующие распоряжения (послать дополнительные самолеты).

Перед тем как принять решение, я спросил у мистера Даллеса, есть ли шансы на успех. Он ответил, что процентов двадцать. Позже я признался ему, что, если бы он сказал, что шансы на успех составляют процентов девяносто, я принял бы отрицательное решение, но меня подкупила его откровенность».

В предвыборных кампаниях 1960 и 1962 годов с неменьшей откровенностью высказался о роли Эйзенхауэра в гватемальском путче сенатор Трастон Мортон, республиканец от штата Кентукки. Но его высказывания в этом штате не получили широкой известности, пока он не повторил их в Балтиморе, в феврале 1963 года, на обеде и во время выступления по телевидению.

Уайтинг Уиллауэр, посол США в Гондурасе во время путча в Гватемале, еще в 1961 году открыто говорил о роли ЦРУ в этом мятеже. В показаниях сенатской комиссии, не получивших широкой огласки, Уиллауэр сообщил, что после переворота в Гватемале он получил от Аллена Даллеса телеграмму, в которой тот прямо писал, что «если бы не я, то революция не имела бы успеха. Я очень горжусь этой похвалой».

Дальнейший опрос Уиллауэра проходил следующим образом.

«Вопрос. Господин посол, свержение правительства Арбенса в Гватемале подготавливала какая-нибудь группа или вы занимались этим один?

Ответ. Этим занималась группа.

Вопрос. Джон Перифуа входил в нее?

Ответ. Да, Джон входил в группу, находясь в Гватемале; он играл главную роль. Кроме него, в группу входили Роберт Хилл — посол в Коста-Рике и Том Уэлен — посол в Никарагуа, где проводилась большая работа. Ну и, конечно, было много оперативных сотрудников ЦРУ.

Вопрос. В чем выразилась причастность мистера Даллеса к событиям в этом районе?

Ответ. Мистера Аллена Даллеса? Видите ли, ЦРУ помогало в оснащении и обучении антикоммунистических революционных войск.

Вопрос. Можно ли сделать вывод, что именно вы являлись тем человеком, который руководил операциями во всем этом районе?

Ответ. На меня, безусловно, были возложены очень важные обязанности, особенно по связи с гондурасским правительством; оно само смертельно боялось, чтобы его не свергли. Я должен был предотвратить любую попытку гондурасского правительства помешать действиям революционных сил, базирующихся на Гондурасе».

Бывший посол был удивительно точен в своих показаниях о перевороте в Гватемале — в стране, известной всему миру своим кофе, бананами и кветцалом (так называется птица, являющаяся символом страны, а также местная денежная единица).

Население Гватемалы, насчитывающее 3 миллиона 800 тысяч человек, на 60 процентов состоит из индейцев. Индейцы майя — потомки высокоразвитой цивилизации, которая процветала за тысячу лет до прихода испанских конкистадоров и правила всей Центральной Америкой из гватемальского города Антигуа. Остальная часть населения — смешанного испано-индейского происхождения; их называют здесь метисами.

Индейцы, как правило, неграмотны; они играют роль резерва дешевой рабочей силы.

Гватемала — типичное феодальное государство. Примерно 2 процента населения владеет более чем 70 процентами земли. В течение десятилетий всю жизнь Гватемалы определяют два слова: «Ла фрутера», или «Юнайтед фрут компани». Эта банановая фирма владеет сотнями квадратных километров земли в Баненере и Тиквисате и хозяйничает здесь, как в феодальном княжестве. Вместе с тем фирма является крупнейшим акционером местных железных дорог и представляет собой чрезвычайно выгодный объект для политических нападок на янки.

Когда в марте 1951 года Арбенс пришел к власти, ему в первую очередь пришлось заняться требованиями рабочих кофейных плантаций, настаивавших на повышении вдвое своей мизерной зарплаты. Это требование может показаться чрезмерным, но только на первый взгляд: дневной заработок рабочего составлял всего лишь сорок центов. Профсоюзы потребовали также повышения заработной платы рабочим банановых плантаций «Юнайтед фрут компани», получавшим один доллар тридцать шесть центов в день.

В 1944 году в результате студенческого восстания был свергнут диктатор Убико. Сменивший его на посту президента социалист Хуан Хосе Аревало оказался настроенным весьма антиамерикански — он и подготовил почву для Арбенса и коммунистов.

Профессиональный военный, Хакобо Арбенс Гусман вышел из семьи швейцарского эмигранта,