«Смотри, зубы не обломай», – огрызнулся Латыпов.

«Да я-то не обломаю. Ты свои береги».

И он демонстративно сплюнул Сергею под ноги. Но тот сдержался. Обычный и дешевый прием – вывести противника из себя еще до начала схватки. На такое заводятся только пацаны. Да и сам сержант вел себя, как дешевый провокатор.

Плохо знал, наверное, что Сергея очень трудно вывести из равновесия. А сейчас, после смерти дочери, опустошившей его душу, Латыпов и вовсе сохранял каменное спокойствие. Он желал лишь одного – побыстрей разделаться с наглым Бугром и уйти в свою каморку с двухъярусным топчаном, угловым шкафчиком и маленьким столиком с двумя табуретками. Чтобы лечь на топчан лицом вниз и лежать, пытаясь заснуть. А потом…

Потом он приведет туда Глашу. Даже непонятно, чем его приворожила эта рыжеволосая девчонка. Возможно, тем, что была беззащитна в этом жестоком и безжалостном мире, как и его умершая дочка? Так или иначе, сейчас в его жизни снова забрезжил какой-то свет…

– Правила знаете? – спросил судья лейтенант Рыков.

– Знаем, – сказал Бугор. – Глаза не выкалывать, пасть не рвать, по «колоколам» не пинать. А то зазвонят раньше времени.

В толпе засмеялись. Рыков посмотрел на молчащего Латыпова и махнул рукой:

– Тогда сходитесь!

Несмотря на свою железобетонную уверенность в конечном результате, Сергей допускал, что поединок может оказаться тяжелым. Он успел побывать с Бугровым в нескольких рейдах, и тот зарекомендовал себя как опытный и умелый боец. К тому же имел примерно такую же комплекцию, как и Латыпов, и вряд ли уступал ему в силе.

А еще, что немаловажно в любой схватке, сержант был хитер и смекалист. Вот и сейчас, несмотря на задиристое поведение перед поединком, он не стал форсировать его ход. Вместо этого принял боксерскую стойку и начал кружить вокруг Сергея, выставив вперед левую руку.

Наверное, он все делал «по науке», зная основы бокса и других единоборств. И даже, возможно, обладал хорошей техникой. Но не учел одного. А, может, и не собирался учитывать.

Для Бугрова победа в поединке не имела жизненно важного значения. Более того, сам вызов Латыпову он бросил исключительно по приказу Якуба и еще час назад не помышлял ни о чем подобном. Из чего не вытекало, что сержант не хотел победить.

Хотел. Но не ценой запредельных усилий и риска, граничащего со смертельным исходом. Ведь в жестокой драке всякое случается, как ни ограничивай риск правилами. Прилетит, например, пудовый кулак в висок – и все, растапливай печь крематория. А оно надо, так рисковать из-за какой-то лесовички?

Короче говоря, Бугров вышел сражаться не на смерть, а на живот. В отличие от Латыпова, который изначально не собирался уступать ни при каких условиях. Потому что жизнь для него, с одной стороны, сейчас не значила ничего. Но, с другой стороны, победа в бою означала для Сергея обретение утерянного смысла жизни. И с этой точки зрения стоила гораздо больше, чем просто победа.

Латыпов глянул на приплясывающего сержанта и двинулся на него, как танк. Собственно, ему ничего другого и не оставалось. Руки, да и ноги, у Бугрова были подлиннее, и обмениваться с ним ударами на дальней дистанции не имело смысла. А вот в ближнем бою Сергей получал преимущество. Если, конечно, не подставляться под захват.

Какое-то время сержанту удавалось избегать серьезного обмена ударами. Он все время отступал, маневрируя и встречая противника тычками левой руки. Несколько раз эти джебы угодили Латыпову в лицо, не доставив тому серьезных неприятностей. Разве что разозлили.

Закончились осторожные маневры Бугрова тем, что он уткнулся спиной в стену недовольных зрителей. Ведь они пришли поглазеть на мочилово, а не на тактические игры с уклонами и нырками. В которых, к тому же, один из соперников то ли трусил, то ли валял дурака. Как тут не рассердиться?

Кто-то из возмущенных зрителей вытолкнул сержанта навстречу старшине. Сергей с ходу воспользовался «подарком», встретив Бугрова классической боксерской двойкой по корпусу. Тот, покачнувшись, сумел отмахнуться правым хуком в голову. Однако удар получился смазанным, и Латыпов, сблизившись, провел апперкот по челюсти.

Удар явно потряс сержанта, и он отшатнулся, намереваясь отскочить в сторону. Возможно, что Латыпову стоило, оставшись на средней дистанции, попробовать провести хук с правой руки, а то и вовсе приложить поплывшего соперника размашистым свингом. Однако старшина двинулся вслед за Бугровым, рассчитывая свалить его повторным нижним ударом в челюсть. И промазал, не успев за маневром сержанта, своевременно отклонившего корпус назад.

Промах привел к плачевным последствиям. Атакуя с ближней дистанции, Латыпов слишком опустил голову. Бугров захватил ее левой рукой и, лишив противника маневренности, быстро нанес тому два удара в живот коленом. При этом второй удар пришелся заметно ниже пупка, и угодил, скорее, не в живот, а в верхнюю часть паховой области.

Судья Рыков не обратил на такое «пограничное» нарушение внимания. Зато Сергея моментально скрутило. Инстинктивно защищаясь от очередного удара коленом снизу, он выбросил вверх и вперед правую ногу – и поймал на встречном движении ногу Бугрова. Хотя правильнее было бы выразиться, что их ноги столкнулись друг с дружкой. И столкнулись не абы как, а колено в колено.

Старшине при этом чуток повезло. Его колено двигалось как бы вдогонку ноге сержанта и врезалось тому в коленную чашечку снизу вверх. Поэтому для Бугрова удар оказался значительно болезненней. Что, впрочем, никак не уменьшило боль Латыпова в паху.

Так или иначе, после столкновения коленками из глаз обоих противников посыпались звездочки. Сержант от внезапной боли ослабил хватку, и старшине удалось вывернуться из его «замка» на шее. При этом Латыпов упал на бок, а Бугров, очутившись на одной ноге, шлепнулся на спину. Зрители оживились и довольно загалдели в духе: «А неплохо он ему двинул!» и «Ну, теперь понеслось!»; а кое-кто даже начал заключать пари.

Бойцы быстро вскочили на ноги, но оба не торопились продолжать схватку. Сержант, морщась, растирал ушибленное колено, а старшина стоял полусогнувшись, приходя в себя после коварного удара в пах. Первым к активным действиям приступил Бугров, подумавший, что его соперник деморализован. А коли так, то надо брать его за жабры.

Прихрамывая, сержант приблизился к Латыпову и атаковал его с дальней дистанции. На этот раз он использовал не только прямолинейные джебы левой рукой, но и кроссы справа, заставляя старшину пятиться и защищаться. Примерно через минуту Сергей полностью восстановил дыхание и маневренность. Но за минувший отрезок времени сержант достал его несколько раз издалека, а последним джебом даже разбил нос.

Вид крови воодушевил Бугрова и он, отбросив осторожность, сократил дистанцию. Его расчет строился на том, что не надо позволять противнику очухиваться между прицельными дальними выпадами. Ведь в таком случае схватка может затянуться, перейдя в поединок на выносливость. А это – палка о двух концах. Ибо грузный сержант, недавно переведенный в разведку из караульной роты, особой выносливостью не отличался – в отличие от крепко сбитого, но поджарого и ловкого старшины.