– Ты серьезно думала, что я не найду тебя? – тихо рассмеялась Хиония Интегри. – Я вижу через пространство и время. В кластерных мирах ты еще можешь прятаться, но во внешнем мире… Это все равно что искать светлячка в темной комнате: ты светишься для меня, ты – моя кровь.

Она давно уже ждала этого разговора. Хиония всегда была верна Огненному королю, она любила своих друзей, но кое-что не могли понять даже они. Им казалось, что она смирилась с потерей своих правнуков, перешедших на сторону Сообщества, потому что у нее не было выбора.

Но Хиония прожила на свете без малого век, она усвоила, что выбор есть всегда. И она не могла просто поставить крест на единственных наследниках своей линии крови – Олфере и Рошель.

К сожалению, для Олфере было уже слишком поздно. Он погиб, и она оплакала его. Хиония настояла на том, чтобы, несмотря на его предательство, останки Олфере захоронили в семейном склепе Интегри. Она ничего больше не могла для него сделать – но у нее оставалась Рошель.

Глядя на нее сейчас, Хиония невольно вспоминала ту девочку, с которой гуляла по роскошному саду семейного дома. Хиония была не слишком близка со своими детьми, внуками, правнуками – так уж получилось. Ей хотелось оправдать все это занятостью главы клана, и отчасти это было правдой. И все равно в глубине души она знала, что холодность к этим детям – отпечаток неполученной ею любви. Она не любила отца своих детей и видела в них его отражение, а не свое. Она старалась преодолеть эту преграду, однако получалось плохо, и, став великолепной правительницей дома Интегри, она была отвратительной матерью и бабушкой.

Вряд ли это полностью сформировало Рошель и Олфере. Они, отделенные от нее двумя поколениями, не нуждались в ее опеке. И все равно Хиония брала на себя ответственность за их преступления. Она не могла избавиться от чувства, что что-то для них не сделала, а что-то, наоборот, сделала напрасно.

Поэтому теперь она надеялась хоть что-то исправить. Она ведь помнила Рошель другой – маленькой улыбчивой девочкой, которую все любили. Что изменилось, куда это делось?

Рошель уже успокоилась. Она успела проверить окружающее пространство и обнаружила, что Хиония пришла одна. Лишь поэтому молодая колдунья не спешила убегать.

– Зачем ты здесь? – спросила она.

– Ради тебя. Хочу попросить тебя кое о чем.

– Я, кажется, догадываюсь, о чем, но давай, проси. Возможно, это будет даже смешнее, чем я ожидала.

Она говорила с Хионией язвительно, смотрела с вызовом, но та не собиралась поддаваться. Хиония знала, что легким этот разговор не будет.

– Вернись домой, – просто сказала она.

– Я и так дома. Не в этом человеческом улье, конечно, а там, где меня ждут. И это не нора Интегри.

– Ты ошибаешься, – покачала головой Хиония. – Дом там, где семья.

– Какая еще семья? – усмехнулась Рошель. – Одержимая властью? Или тупо прожигающая свою жизнь? Подскажи, кем мне гордиться.

Хиония сразу поняла, что ее правнучка перешла на сторону врага не просто так. Это Олфере можно было соблазнить деньгами, магией, силой, он легко поддавался и был достаточно тщеславным, чтобы отречься от собственных корней. Но Рошель… Нет, она совсем другая. Она умна, много думает, тонко чувствует, и если она связалась с Сообществом, значит, они привлекли ее идеями, а не вовремя выписанным чеком.

Но какие идеи могут быть у монстров?

– В каждой семье есть свои недостатки, – рассудила Хиония. – Но это все равно семья.

– Которая допустила смерть Олфере!

А вот это уже было несправедливо.

– Олфере погиб, потому что ваши новые друзья использовали его!

– Олфере был убит Мерджитом Легио, – упрямо заявила Рошель. – Не важно, что стало причиной смерти. Если бы Мерджит Легио не нарушил свое слово, этого бы не случилось. Это еще раз доказывает, что все Великие Кланы прогнили изнутри. Система должна быть разрушена!

– И заменена чем? Вернемся к кровавым жертвоприношениям?

– К естественному порядку, где есть охотник и жертва, и у обоих остается шанс победить.

– Это, по-твоему, подходящая философия для двадцать первого века?

– Это закон природы. Он может показаться тебе примитивным, но он честный. Я устала от лицемерия и лжи! То, что ты называешь законами и традициями, – просто ярмарка тщеславия. Вы зовете себе цивилизованными? Но для вас тоже в основе всего сила. Роувен доказал это, когда вернулся и забрал у тебя трон. Его не было тридцать лет и он, возможно, вступил в союз с врагом? Плевать, главное, что он сильнее! Ты позволила ему унизить Олфере. Кем ты была в этот момент? Правительницей или его прабабушкой?

– Кто-то должен был оставаться правительницей, – напомнила Хиония.

– И вот так всегда. Долг превыше всего!

– Не превыше, Рошель. Но в той ситуации Олфере был неправ, он поставил свои личные амбиции выше интересов клана.

– О чем я и говорю: клан всегда на первом месте. И к этой судьбе я должна вернуться? Да меня казнят на месте!

Об этом Хиония уже думала. О предательстве Рошель знали все, ее и правда не собирались прощать. Но Хиония была уверена, что сможет все изменить. В конце концов, Амиар Легио должен ей, и она собиралась впервые просить его об одолжении.

– Никто тебя не казнит, я не позволю. Просто вернись, и все будет хорошо. Я не знаю, что ты вбила себе в голову, во что веришь сейчас. Но мы – твоя семья. Мы примем тебя любой: грешной, заблуждающейся, поддавшейся чужому обману и раскаявшейся. Мы будем любить тебя… Нет, не так. Мы не прекращали любить тебя с тех пор, как ты ушла. Долг не всегда на первом месте. Ты думаешь, что есть определенный предел ошибок, после которого родные не простят тебя? Его нет, Рошель, ты нужна нам и всегда будешь нужна. Право вернуться – за тобой, ты еще слишком молода, чтобы хоронить себя заживо!

В какой-то момент Хионии показалось, что у нее получилось. Рошель смотрела на нее с бесконечной грустью, она, кажется, готова была сделать шаг…

А потом светловолосая девушка рассмеялась, горько и зло.

– Мне жаль тебя. Даже умирая, ты так и не поймешь, в чем была не права.

– У тебя еще есть время, – указала Хиония. – Не спеши с ответом, подумай, мое предложение останется в силе. Ты – моя кровь, я буду на твоей стороне.

– Нет… не будешь.

Прежде, чем Хиония успела снова обратиться к ней, Рошель Интегри растворилась в воздухе, оставив колдунью одну среди людей.

* * *

– Нас прислали сюда вести разведку, а не устраивать революцию, – напомнил Родерик.

– Плевать, – жизнерадостно отозвался Катиджан. – Это будет весело.

– Это будет битва с демонами!

– Я примерно так и сказал.

Вряд ли он действительно относился ко всему настолько легкомысленно, он был одним из первых соратников Огненного короля и понимал, что на кону. Но он все равно не боялся, казалось, что ему неведомо само понятие страха.