– Кто шибко брезгливый, может позагорать на песочке. И вообще, кончай отбрехиваться, я потом все объясню. Пленки готовы?

– Еще минут пять.

– Хорошо. Майк, ты знаешь, что такое пистолет?

– Пистолет, – начал Смит, – это один из типов огнестрельного оружия. Он предназначен для метания снарядов посредством силы взрыва какого-либо взрывчатого вещества, чаще всего пороха. Состоит из ствола, представляющего собой трубу, закрытую с одного конца, где…

– Хватит, хватит. Ты его грокаешь?

– Я не совсем уверен.

– Ты видел когда-нибудь пистолет?

– Я не знаю.

– Ну как же, – удивилась Джилл, – конечно же ты видел. Майк, вспомни еще раз тот случай, о котором мы говорили, в комнате с травяным полом, – только, ради бога, не расстраивайся. Один человек меня ударил…

– Да.

– Потом другой направил на меня некую вещь…

– Он направил на тебя плохую вещь.

– Вот это и был пистолет.

– Я тоже думал, что эта плохая вещь, может быть, называется «пистолет». Вебстеровский Новый международный словарь английского языка, третье издание, выпущенное…

– Хорошо, хорошо, сынок, – поспешно прервал его Харшоу. – Так послушай, если кто-либо направит пистолет или еще что-то в этом роде на Джилл, – что ты тогда сделаешь?

На этот раз Смит думал дольше обычного.

– Ты не рассердишься, если по моей вине пропадет пища?

– Нет. При подобных обстоятельствах никто на тебя не рассердится. Но я хотел бы узнать другое. Смог бы ты сделать так, чтобы оружие исчезло, а человек остался?

Идея показалась Смиту привлекательной.

– Сберечь пищу?

– Ну, я, собственно, не совсем об этом. Ты мог бы, чтобы пистолет исчез, а человек не пострадал?

– Джубал, он совсем не будет страдать. Я заставлю пистолет исчезнуть, а человека остановлю. Он не почувствует ни малейших страданий. Он просто развоплотится. И пища останется целой.

– Охотно верю, – обессиленно вздохнул Харшоу. – Но можешь ты сделать так, чтобы пистолет исчез, а больше ничего не случилось? Не «останавливать» человека, не убивать его – вообще ничего с ним не делать?

Смит немного подумал.

– Это будет легче, чем делать и то и другое сразу. Но, Джубал, если я сохраню его в телесной форме, он может как-нибудь навредить Джилл. Если я не ошибаюсь, грокая.

Харшоу напомнил себе, что этот неискушенный младенец совсем не младенец и совсем не неискушенный. Напротив, он весьма искушен в культуре, далеко – непостижимо далеко – превосходящей человеческую. И что все эти наивные замечания исходят от супермена – если уж не совсем супермена, то в ближайшем приближении. Поэтому он ответил Смиту, тщательно подбирая слова, – эксперимент предстоял весьма и весьма опасный, и ошибка в семантике могла привести к катастрофическим результатам.

– Майк… если наступит… «момент выбора»… когда Джилл окажется в опасности – делай для ее защиты все возможное.

– Да, Джубал. Я сделаю.

– И не беспокойся насчет пищи. Ни о чем таком не беспокойся, главное – защити Джилл.

– Я всегда буду защищать Джилл.

– Но вот если, скажем, кто-нибудь направил на кого-то пистолет – или даже просто взял его в руку. Если будет нужно уничтожить пистолет, не убивая человека, – сможешь ты сделать такое?

– Думаю, я это грокнул, – на этот раз Майк ответил почти без паузы. – Пистолет – плохая вещь. Но может потребоваться, чтобы человек остался воплощенным. – Он секунду подумал. – Да, я смогу это сделать.

– Хорошо. Майк, сейчас я покажу тебе пистолет. Пистолет – плохая вещь.

– Пистолет плохая вещь. Я его исчезну.

– Только не делай этого сразу.

– Нет?

– Нет. Я начну направлять пистолет на тебя, но не должен успеть – ты сделаешь, чтобы он исчез. Только при этом не останавливай меня, не убивай меня, не причиняй мне вреда – не делай со мной вообще ничего. Не нужно, чтобы пища пропадала зазря.

– Нет, – взволнованно пообещал Майк, – этого я ни за что не сделаю. Я очень надеюсь, что после твоего, брат мой Джубал, развоплощения мне будет позволено съесть часть тебя, возлюбляя и восхваляя каждый разжеванный кусочек… пока я не грокну тебя во всей полноте.

Перспектива не вызывала у Харшоу особого энтузиазма, однако он взял себя в руки и ответил с подобающей случаю торжественностью:

– Спасибо, Майк.

– Это мне следует благодарить тебя, брат мой, – а если будет так, что я буду избран прежде тебя, надеюсь, ты сочтешь меня достойным гроканья. Ты и Джилл, вы поделитесь мной. Вы поделитесь мной? Ты обещаешь?

Подняв глаза, Харшоу увидел на лице Джилл серьезное, невозмутимое выражение – и подумал, что опытную, всякого в жизни повидавшую медсестру не так-то просто вывести из себя.

– Мы с Джилл поделимся тобой, – все так же торжественно заверил он Майка. – Однако я очень надеюсь, что в ближайшее время никто из нас не станет пищей. А сейчас я покажу тебе пистолет – а ты жди моего слова… и будь очень осторожен, потому что мне еще много чего надо сделать, прежде чем развоплощаться.

– Я буду осторожен, брат мой.

– Хорошо. – Харшоу нагнулся, кряхтя, открыл нижний ящик стола. – Вот, смотри, Майк. Видишь пистолет? Сейчас я его возьму. Ничего не делай, пока я тебе не скажу. Девушки, живо сдвинулись влево. Погоди, Майк, еще не время. – Джубал потянулся к старому револьверу полицейского образца, вынул его из ящика. – Ну, Майк, готовься. Давай. – Он вскинул оружие, чтобы нацелить его на Человека с Марса…

Оружие? В руке ничего не было. Джубал не почувствовал ни дрожи, ни толчка, ни рывка. Револьвер исчез – и все.

– Великолепно! – констатировал Джубал, с трудом уняв внезапную дрожь. – Ты уничтожил револьвер, не дав мне прицелиться. Превосходно.

– Я очень счастлив.

– Я тоже. Дюк, а это будет на пленке?

– Ага. Я зарядил новую кассету.

– Прекрасно. Ну ладно, детки, – устало вздохнул Джубал, – пока что все. Бегите, порезвитесь на травке. Поплавайте. И ты, Энн, тоже.

– Начальник? – заговорила молчавшая до этого времени Энн. – Ты расскажешь мне, что там на этих пленках?

– А ты что, не останешься посмотреть?

– Нет, ни в коем случае. Я не могу – по крайней мере, те их части, где я была Свидетелем. Но все-таки интересно знать – съехала у меня крыша или нет.

– Ладно, расскажу.

13

– А что это у тебя морда такая кислая? – поинтересовался Харшоу у Дюка, когда остальные ушли.

– Ничего не кислая, мне просто хотелось бы знать, долго ли нам придется терпеть общество этого упыря?