в компании своей баскетбольной команды. Я замечаю, как парень кидает в сторону моей подруги странный, полный разнополярных эмоций взгляд. Но Максимовская этого не видит, она предельно сосредоточилась на мне, жарко рассказывая какую-то бессвязную белиберду. Я ей подыгрываю и смеюсь, она же благодарно сжимает мои пальцы и напоследок шепчет:

— Я люблю тебя, Ник!

— И я тебя, — улыбаюсь ей и подмигиваю. — И помни — ты айсберг. Равнодушная глыба льда. И тебе на всё наплевать.

— Так точно, — шутливо отдала под козырёк девушка и скрылась из моего вида.

А я же побрела к своей аудитории, но не дойдя до неё всего пару десятков метров, вздрогнула. Чья-то ладонь ухватила меня за запястье и резко втолкнула в пустующую лаборантскую.

— Ну привет, Истомина.

— Андрей? — сглотнула я вязкую слюну и нахмурилась.

— Ну что, обида прошла? Или всё еще сердишься?

— Что?

— Вот и я думаю, что пора заканчивать дуть губы. Лучше давай пойдем на второй заход, м-м?

— Я так не думаю, — отступила я на шаг назад.

— Кончай ломаться, Вероничка. Отказы больше не принимаю. Смекаешь, о чём я?

— Янковский, ты на солнце перегрелся, я не пойму? — спрятала я за спиной вспотевшие от страха руки.

Но парень только улыбнулся, а потом решительно сделал в мою сторону пару шагов, зажимая в углу и смотря на меня так бесстыдно, что мне в моменте стало дурно.

— После пар ничего не планируй. Всё, ты теперь со мной.

— Ты бредишь…

— Не надо пылить, ок? Я же вижу, как ты на меня смотришь. Так что всё, расслабься и получай удовольствие.

Выдал этот бред и вышел за дверь, оставляя меня обтекать от такого поворота событий.

Глава 27 — Под прицелом

Вероника

Все пары Андрей Янковский, как с цепи сорвался. Написывал мне, словно мы реально с ним мило встречаемся, причём уже лет как пять, если не больше. Он слал мне какие-то сайты ресторанов, куда мы могли бы сходить, анонсы фильмов, координаты загородного картинг-клуба и прочую чушь, которую я уже перестала читать. Но на последней паре меня вконец подорвало, и я решила прекратить бесконечный поток сознания этого парня, делая ход конём, а именно, кидая его в бан.

Отдача прилетела уже после звонка.

Стоило мне только выйти из аудитории, о чём-то живо переговариваясь с одногруппницами, как меня беспардонно дёрнули за ворот рубашки с такой силой, что я на мгновение задохнулась, а потом и закашлялась.

— Я что-то не понял, Вероничка, — елейным голосом пропел Янковский мне на ухо, улыбаясь при этом как настоящий маньяк.

А я и возразить ничего не могу против такой агрессии. В ступор впала. Ко мне так давно не применяли силу, что я просто растерялась, не понимая, что лучше сделать: плюнуть парню в лицо или как следует зарядить ему коленом между ног.

— Вот и я тоже понять не могу, Андрей, кто дал тебе право протягивать ко мне свои руки, — максимально спокойно, даже буднично произнесла я, вопросительно приподнимая одну бровь.

— Я дал себе право. Я. Я. И ещё раз я.

От такого напора, причём абсолютно незамутнённого, я конкретно так напряглась. А ещё не могла состыковать того Янковского, которого я знала вот уже три года и вот этого, который принялся практически на пустом месте меня параноидально сталкерить.

— Да что с тобой не так, Андрей? — выдохнула я и дёрнулась, пытаясь высвободиться из его жёсткой хватки, так как он всё ещё крепко держал меня за воротник.

— Со мной? Со мной всё в порядке, Вероничка. А вот что с тобой случилось, м-м? То на радостях бежала со мной в ресторан, а потом вдруг нашла какую-то тупую причину, чтобы слиться. Знаешь, на что это похоже? На банальное набивание себе цены. Но, ок, я оценил. Вот только дальше я твои выгибоны терпеть не собираюсь. Мне не отказывают. Меня не кидают в бан. Меня не динамят. Это понятно?

— И ты решил притащиться ко мне и грубой силой донести весь этот бред супер-пупер-крутого альфача?

— А, может, ты хочешь сказать, что в ресторан пошла со мной только для того, чтобы использовать в каких-то своих целях? За лошка меня приняла, которого можно без последствий поводить за нос и списать у тиль? Так?

Рыкнул и угрожающий ринулся на меня, да так стремительно, что я тихо пискнула и подняла руки, прикрывая голову, в ожидании от него удара.

И именно в эту секунду Янковский мило мне улыбнулся, а затем и вовсе расхохотался, откинув голову назад. Махнул в мою сторону ладонью и хмыкнул:

— Да ладно тебе, Вероничка. Ты чего, реально поверила, что я могу тебя ударить? Я же просто пошутил.

— Твои шутки несмешные.

Парень же только поцокал языком и покачал головой:

— Начинаешь утомлять.

Я нерешительно сделала шаг назад и оглянулась по сторонам. Вокруг нас беспечно курсировали студенты, но, кажется, не замечали, насколько некорректно со мной обращаются. Всем было, будто бы плевать вообще.

И только тут мне стало страшно, потому что я с сумасшедшей скоростью принялась вспоминать заголовки институтских сплетен, ходивших вокруг этого персонажа.

«Янковский выбрал себе новую жертву. Зря Лыкова перевелась в другой вуз, это только подстегнёт его интерес. Всё равно же загонит её и получит своё. Да, он и отказов не принимает, а слово „нет“ в его лексиконе вообще напрочь отсутствует».

И всё это на фоне нескольких рассказов девчонок о том, что они были с Андреем, потом что-то выпили в его присутствии и уснули, а проснулись уже в его постели и голыми. И этот факт вообще заставил волосы на моей голове зашевелиться от ужаса.

Я уже было решилась развернуться и позорно сбежать от этой невменяемой личности, но спустя мгновение вздрогнула и почувствовала, как ноги подкашиваются от облегчения. Мне на плечо опустилась чья-то увесистая рука, а затем я услышала тягучий, чуть насмешливый голос моего заклятого врага.

— Истомина, вот ты где!

Аммо говорил со мной, но сам не спускал своих глаз с Янковского, на лице которого ни один мускул не дрогнул.

— Рафик, пойди, пока погуляй, — словно боярин своему холопу выдал и омерзительно оскалился Андрей, — не видишь, что ли, девушка занята. Мной.

— Истомина, ты им занята? — не меняя положения своего взгляда, спросил Аммо, и, как бы мне не хотелось позволять ему себе помогать, но другого выбора у меня, увы, не было.

— Нет, я не занята, — с расстановкой проговорила я, чуть задирая подбородок и выдыхая страх.

— Видишь, Андрюша, все свободны. Расходимся.

Вот