полубреду каком-то. И я с готовностью протянула руку, коснулась его руки.

- Я здесь.

Тим замолчал, закрыл глаза. Он дышит тяжело, будто ему что-то мешает, на сиденье рядом валяется пустая упаковка из-под таблеток.

Святые котики.

Сколько он их съел, килограмм?

- Скоро пройдет, - заявил Тим. - Мне только посидеть немного. Отдохну чуть-чуть. И провожу вас в номер. Ляжете спать. А я утром приеду. И вместе позавтракаем. Да?

- Хорошо, - вздохнула и пожала его пальцы.

Не будет никакого завтрака. Если ребро, правда, сломано - неизвестно сколько он проваляется в больнице.

- Я буду рядом, - упрямо продолжает Тим. - Никому вас не отдам.

- Конечно, - щекой прижалась к спинке его кресла и посмотрела на сына.

Гриша притих, вертит свою машинку и исподлобья косится на Тима. В окно задувает майский ветер, в тишине слышно, как насекомые стрекочут в траве.

В моей руке его рука, горячая и сухая.

Пальцем поглаживаю его ладонь.

Я совсем запуталась, словно по лесу блуждаю и не знаю, где выход, может, я все дальше от него удаляюсь, и себя, и сына веду в дремучие дебри.

Его рваное дыхание слушаю, смотрю на высокую мужскую фигуру, что спустилась с крыльца и шагает к нашей машине.

Может, не могло у нас быть иначе, только вот так - чувства больные, поломанные, и вместо светлого будущего непроглядная тьма.

Может.

Но этот круг уже замкнут, не разорвать его. Убрать одного из них - и все рухнет, как карточный домик.

И если спасаться - то всем.

Глава 45

Глава 45

- Ложись поспи, - шепнула сыну и положила его голову себе на колени.

Гриша с ногами забрался на сиденье, улегся удобнее. И сонным голосом возразил:

- Не буду спать до утра.

Улыбнулась на эти наивные планы.

У него уже глазки закрываются, пару минут подождать - и начнет сопеть. Погладила мягкие волосы, усыпляя, негромко завела песенку.

Один куплет - и я уже слышу сопение.

Распахнулась дверь, и на водительское место плюхнулся Севастиан. Он обернулся на Гришу, ухмыльнулся.

- Чего замолчала? - спросил шепотом. - Меня стесняешься? Спой еще. Мне нравится.

- Отстань, - покраснела и осторожно, чтобы не потревожить сына, откинулась на сиденье. - Ну как там?

- Врач сказал, что Тим идиот, - с парковки у клиники Севастиан плавно вырулил на дорогу, и машина покатила по пустому проспекту. - Потому, что только идиот будет весь день разгуливать со сломанным ребром.

Кивнула. Спрашивать, кто ему это ребро сломал - смысла нет, сама знаю, что кто-то из братьев.

Как жутко.

- Слушай, - начала и накрыла ладонью сотовый, что завибрировал в кармане комбинезона. Достала телефон и посмотрела на экран.

- Арес? - тут же спросил Северский.

- Нет.

- Значит, этот греческий придурок, - Севастиан, не глядя, протянул руку назад. - Дай мне сюда телефон. Сам отвечу.

- С женой лучше поболтай, - сбросила вызов и убрала трубку обратно в карман.

- Детский сад, Рита, - он усмехнулся, поднял глаза к зеркалу - Моя жена - не проблема. И нам обоим это известно. Одно твое слово - и я свободен. Словно ветер.

- Я не хочу так.

- Как - так?

- Ты понял.

Он хмыкнул. Нагнал в глаза безмятежной дури и, насвистывая, повернул на светофоре. Он притворяется, что ничего плохого не происходит, что все у них под контролем, вот только не меня обманывает, а себя самого.

- Что насчет колыбельной, Стрелецкая? - Севастиан кивнул вперед, на синюю и стеклянную высотку гостиницы. - Я в соседнем номере остановлюсь, - заявил он.

Снова полезла за телефоном. Открыла сообщение от Димы. И поморщилась, глядя на бегущие по экрану черные буквы.

"Я был дома и был у твоего отца. Идти тебе некуда. Если через час сын не будет спать в своей комнате - пеняй на себя, Маргарита".

Подняла голову и уставилась в темный затылок Северского.

Одно мое слово - и он отправит к Диме своих бандитов. И муж перестанет мне угрожать.

Но я никогда не решусь на такое, я сама вышла замуж за этого человека. И сама должна все уладить. Может быть, завтра. Поговорить с ним, как взрослые, объяснить, что ничего у нас дальше не получается, что нам нужно разводиться. Гриша Диме не родной, муж еще встретит хорошую женщину и будут у них детишки, а я с самого начала была не тем человеком.

Разбитая, в депрессии. Беременная девчонка в чужой стране.

Мы разведемся, и я уеду обратно в Грецию, к маме.

А Северским будет просто не за что воевать. Тогда они все сделали правильно, и сейчас, спустя семь лет, моя очередь уходить - осознала это так ясно.

Во рту собралась горечь.

Сглотнула ком в горле и заморгала, прогоняя пелену перед глазами.

- Что такое? - Севастиан остановил машину на подземной парковке и обернулся, подался ко мне. - Плакать собралась?

- Еще чего.

Отвернулась, избегая его взгляда. Открыла дверь и сдвинулась по сиденью, придерживая голову сына.

- Сиди, не двигайся, - приказал Северский. Пара секунд - и он оказался рядом, отвел мои руки и поднял спящего Гришу.

Следом за ними выбралась на парковку.

Высокий мужчина с фингалом под глазом. И на руках мальчик. Широкими шагами Севастиан идет к тамбуру, я смотрю на них. Он почувствовал, как я ему в спину пялюсь, обернулся, дожидаясь меня.

- Ты грустная.

- Тебе кажется.

- Хорошо смотримся вместе? - он прижал к себе Гришу. Улыбнулся.

Очень.

А я, ради того, чтобы всем было хорошо, должна от этого отказаться.

- Что дальше будешь делать? - спросила, поравнявшись с ним и зашагала рядом. Машинально достала сотовый из кармана - на экране высвечивается незнакомый номер.

Знаю, как истину, что доказательств не требует - это Арес.

- С тобой буду и с сыном, - Севастиан покосился на экран и неуловимо в лице изменился, черты словно стали еще грубее. - Почему ты сегодня с ним уехала?

- Захотела.

- Так не бывает, Рита, - плечом он толкнул дверь и шагнул в ярко освещенный холл. - Я не слепой. И вижу, что между нами. И как ты на меня смотришь. Когда влюблен, все эти взгляды - они, как под микроскопом. Любое изменение. Тоже самое и с голосом, интонациями. Тебе кажется, что