когда люди видят десятые сны. А на улице такой переполох, словно на сегодня объявлен карнавал.

Наша машина припаркована прямо напротив дома, под толстым дубом, и ветви свисают так низко, от порывов ветра листья бьются в лобовое стекло.

Все окна в таунхаусе темные. Но Арес там.

Мы знаем.

Сева утром поставил маячок в его машину, и теперь на карте все передвижения старшего видно, как на ладони. Вот-вот сюда нагрянет полиция. И пусть Ареса не закроют, но моя цель не в этом.

Склад оружия в одном из таунхаусов, которые он арендует - вау. Репутации нового губернатора просто хана. Уважение, карьера, авторитет - скоро он лишится всего.

И виноват в этом сам Арес.

Это он составлял пункты нашего дерьмового договора.

И знал, что его ждет.

- И все же, съезди в больничку, - щелчком пальцев Сева послал окурок в траву. - Со здоровьем шутки плохи.

- Достал, - откинулся в кресле и осторожно выдохнул.

Больно, черт его дери.

И в клинику я вернусь. Но только когда своими глазами увижу, как Ареса взяли в оборот.

- Почему он сюда поехал? - Сева смотрит карту на планшете, пальцем ведет по зигзагам красной линии - отслеживает, где сегодня был Арес. - Он заезжал в коттедж на Черном озере. Потом был в ресторане. Ты был на званом ужине с отцом Лидии?

Покачал головой.

Ушло то время, когда мы вместе шлялись по ресторанам, до утра могли зависать в вип-кабинетах ночных клубов, под руки, пьяные, друг друга домой затаскивали, да, дьявол, все ушло. Когда-то Арес устроился на службу в следственный комитет, чтобы нас прикрывать, чтобы мы трое весь город под свой контроль взяли.

Это будто в другой жизни было.

Да так и есть.

Тогда мы братьями были, и я бы, не задумываясь, свою жизнь за них отдал. Теперь же я всерьез планирую, как его уничтожить, ударить так, чтобы он уже не поднялся. Он враг мне, я все эти годы слову, данному братьям следовал, как дурак.

И ошибся.

Я от любимой женщины не отказался бы.

Никогда.

Если бы мне сказали, что общая кровь - это фраза просто, родство - всего лишь фамилия, братство - собачья хрень. Во что еще верить, если у старшего нет тормозов, если он себя выше нас ставит, выше правил, если думает, что закон - он сам.

Расплата - вот, что с небес на землю его вернет.

- Потом он поехал к Роману и Геле, - бубнит за рулем Сева. - Там пробыл недолго, и оттуда сразу сюда. Зачем?

- Домой не хотел, - снова полез за таблетками. - С невестой посрался. Выспаться решил. Загаситься. Какая разница? Он здесь - это главное, - разгрыз таблетку, и во рту разлилась горечь. Проглотил, не запивая. - Где там полиция, нам до утра в машине торчать? Журналисты сейчас разбегутся.

Дзинь-дзинь - телефон завибрировал и поехал по панели в мою сторону. Мазнул взглядом по экрану. Показал младшему.

Севастиан ничего не ответил.

Ясно без слов.

Мы с ним в сговоре. Как в прошлом, когда были подростками и, подражая старшему брату, начинали покуривать. Арес всякий раз обещал отлупить нас ремнем, если застукает с сигаретой.

Смотрю на экран, на его имя.

И будто даже боль в ребрах отступила, для нее места нет в моем теле, ее заменяет другая - в душе которая, если у меня после всего, что я в этой жизни творил еще осталась душа. Идти против брата - последнее, крайнее, это шаг в пропасть и бесконечный полет в никуда.

Может, это от таблеток мне так паршиво и я совсем спятил. Но я хочу сдать назад, я не могу, пока еще есть время остановиться, и надо решать - топим мы его или вытаскиваем.

- Да, Арес, - принял вызов.

- Твоих рук дело? - он спрашивает для вида, просто чтобы начать разговор.

- Моих, - согласился. - Скоро здесь будет полиция.

- Я в курсе.

Голос брата заполняет салон. Сева смотрит в окно, но тоже слушает. Он опять курит - бесится, ему, как и мне, хочется тормознуть, я уверен. Проклятые нервы, я не железный оказывается.

Сева тоже.

Но младший об этом не скажет.

Вытаскиваем или топим?

Принимаю решение сам.

- На счет того склада...- сейчас я должен извиниться, твою ж мать. Или попытаться хотя бы. Я должен признать, что мы зашли уже далеко и пора поворачивать обратно, пока все трое окончательно не слетели с катушек, - я дал наводку журналистам, и...

- Молодец, братишка, - с усмешкой перебил Арес. Замолчал на секунду, прислушиваясь. - Я на громкой связи, да? Младший тоже там? Привет, Севастиан. Да. Слушайте сюда оба, - он фразы рубит, и будто ордера выписывает, треплется с нами, как с подчиненными. - С той стороны дома окно, на углу. Сейчас я спущу к вам Риту и Гришу. Увезите их отсюда. И смотри, чтобы мой сын не столкнулся с журналистами. Оставите их в гостинице, в центре. И свободны. Ясно? Я бы тебе не позвонил, если бы был другой выход. И время. Но его у меня нет. С Ритой не разговаривать. Не трогать. В ее сторону не смотреть. Доступно объяснил?

Тишина, как на кладбище. А тот, кто несет эту х*йню просто напрашивается, чтобы я прикупил ему в том раю местечко.

- Чего не делать? - Севастиан опомнился первым. Вырвал у меня телефон и поднес к лицу. - Ты там бредишь что ли? Ты в край охренел? Твой сын, - брат засмеялся. - Даже если он от тебя, он твоим никогда не будет, Арес, ты не понял, что происходит? Указочки свои в жопу можешь засунуть, командуй тараканами, которые в башке у тебя этот балаган устраивают. Доступно объяснил? - передразнил он. - Я сейчас приду за ними, - Сева сбросил вызов, швырнул сотовый на панель, вылетел на улицу и побежал к таунхаусу.

Хотел рвануться следом. И тут же скорчился от боли, прострелившей ребра. Упал обратно в кресло и прикрыл глаза.

Моя девочка.

С ним там.

И Гриша тоже.

Можно было догадаться.

Но, ах да, я же идиот. Что я там хотел, извиниться? Назад сдать? Мир вернуть, а он тем временем сына у меня отнимает, он отнимает ее.

Открыл глаза, когда в лицо ударил свет фар. По дороге к дому проплыла полицейская машина. Остановилась у таунхауса.

Нашарил