Все проходило спокойно, но когда, собственно, похороны завершились и немногие братья журналисты, боясь опоздать к автобусу в Домжур, торопливо совершали последний ритуал, то есть плескали водку на свежую могилу и глотали сами из пластмассовых стаканчиков, невесть откуда появились посторонние. И матвеевские «быки», бесцеремонно выдворяющие последних участников проводов, сами вдруг оказались в их роли.

— Кто такие? Документы предъявите, пожалуйста? Охрана! Чья? Адрес и название предприятия? — И пошло-поехало.

Ну какие могут быть документы у братвы? Разве что паспорта, да и те носить не очень привычно. Хотя и надо. Менты стали в последнее время часто цепляться. Связано это, понятное дело, с пропиской, но без пары сотенных от них никак не отвязаться. И не жалко, но обидно.

Поэтому когда двоих «непонятливых» повели к «пазику» с занавешенными окнами, приткнувшемуся сбоку, все на той же автостоянке, бригадир дал команду своим — не привлекая внимания, отваливать. Тут нынче штрафов не оберешься!

И таким вот образом темно-красный джип остался, по сути, без прикрытия. О чем думали сидящие внутри его, неизвестно. Как, впрочем, и чем они конкретно думали. Неожиданно для всех джип вырулил со стоянки и двинул прямиком по аллейке между рядами могил, в сторону свежего захоронения. Странно, хотя на кладбище оставалось еще немало народу, ему никто не помешал, не остановил, не сказал, что частным машинам тут разъезжать не положено. А может, подействовала магия наглого действа. Начальство, мол, само знает, куда ему ехать. А что джип принадлежит большому начальству, наверняка никто и не сомневался.

Сомнение было лишь у одного человека, которого, кстати говоря, ни братва, ни странный какой-то ОМОН, почему-то решивший навести здесь порядок, не заметили. Или просто не обратили на него внимания. А человек этот аккуратно и даже любовно сгребал самодельным веничком сор и опавшие листья внутри кладбищенской оградки вокруг неприметной могилки, заросшей дикой травой. Потом так же методично он стал выпалывать траву.

Но когда в десятке метров от него, у свеженасыпанного холма, заваленного венками и живыми цветами, тормознул джип и из него выбралась небольшая компания молодцов в темных по случаю похорон одеждах, человек этот не проявил особого любопытства, разве что голову поднял, а потом стал дуть на замерзшие ладони и согревать их на груди, за отворотами хилого пальтеца.

Компания молча постояла возле могилы, один из молодых людей принял от второго букет гвоздик и аккуратно, как-то даже замедленно, положил их поверх других. После чего вытер рукавом глаза и быстро залез в машину. За ним исчезли в чреве просторного салона и остальные четверо. Джип почти неслышно тронулся с места и пропал из поля зрения одинокого человека за оградкой.

И тогда тот поднялся с колен, оглядел дело рук своих и спокойно ушел, закрепив калитку кусочком проволоки.

Человек был уверен, что на него никто не обратил внимания. Он ошибался. Один из братков, видевших его во время похорон, теперь готов был поклясться, что этот мужичок, выйдя к автостоянке с другой стороны, из-за здания крематория, сел в «пазик», куда уже затолкали нескольких особо агрессивных «пехотинцев». И по всему выходило, что был этот неприметный мужичок неопределенного возраста, да и вида непривлекательного, «топтуном», или, попросту говоря, ментовской сукой.

А может, при виде решительных омоновцев в непонятной форме у братвы мозги поехали? Выслушав Абу, Западинский был уже склонен считать, что никакая тут не милиция, а всё они — конкуренты. Разве тот же Матюшкин не мог направить какое-нибудь свое спецподразделение? А ради чего? Ответ напрашивался сам: ради одного человека, из-за которого, по существу, и разгорелся сыр-бор, ради Вадима Скляра. Это его очень хотели вычислить и Матюшкин, и Плешаков. Отсюда следующий вывод: Ленку Скляр надо искать у кого-то из этих двоих. Хотя, в общем-то, в ней теперь и нужды большой нету.

За своих задержанных парней Абушахмин не волновался: у тех все в порядке, как взяли, так и отпустят. Он очень умно поступил, запретив им брать с собой на кладбище оружие. Как в воду глядел.

Немного беспокоил неизвестный, подсевший к ментам. Но тут уж ничего не поделаешь, упустили…

На генерала, видно, крепко подействовала встряска, которую ему учинил шеф. Поэтому он быстро и окончательно «расслабился». Западинский же нервничал: ситуация возле джипа с Вадимом ему не нравилась. И названивал старшему охраны — все ли у них там в порядке? Не заметили ли за собой хвоста? Как доехали? Чем занимается малыш? Сведения были, похоже, утешительными: никто не преследовал, малыш, правда, разнервничался, но, выпив в машине целый бокал виски, успокоился и даже вздремнул на обратной дороге. Сейчас читает что-то, просил не входить к нему. Однако все же заглянули — действительно лежит на тахте и читает.

Абу, которому стало уже надоедать трусоватое занудство генерала и быстро угасающий воинственный пыл Виталия, решил, что со свиданкой пора кончать. И сказал, что они могут тут продолжать свои игры, а он едет на разборку в «Русский дом».

— Позвони потом, — мрачно бросил Западинский.

— Чего, советом хочешь помочь? — Улыбка у Абу вышла неприятно злой.

— Да нет, чем кончится… — равнодушно отмахнулся Западинский. — А если они скурвились, ты и сам знаешь, что делать.

— Я поеду мимо Останкина, позвони своим, скажи, чтоб мне к машине фотки Матюшкина и Плешака вынесли, я их халдеям предъявлю для опознания, понял?

— Разумно, — закивал Западинский. — Езжай, я распоряжусь… Ну что ж, мой генерал, — он снисходительно хлопнул Игнатова, следившего за происходящим осоловелыми глазами, — впервые так сильно расслабился «старичок», — как гласит мирская мудрость: посеявший ветер да пожнет бурю? Ну вот, можно сказать, буря уже в пути. А тебе известно, Сан Дмитрич, почему Абу зовут Формозой, нет?

Генерал отрицательно покачал головой.

— За характер. Ты помнишь, как маленькая Формоза послала на хер очень даже большой Китай? И тот, сколько ни угрожал, так ничего и не смог сделать. Вот это и есть характер. Я в него верю.

Генерал кивал, и непонятно было: соглашался он с Виталием или отвечал каким-то тайным собственным мыслям…

Поскольку охрану и безопасность «Русского дома» осуществляли матвеевские, Абушахмину не было нужды тащить с собой дополнительные силы. Он сам, пара охранников и водитель-тяжеловес, чего еще!

Пока ехал, созрел план допроса. Он не хотел в такой поздний час поднимать хипеж в ресторане, куда нередко большие гости из лавры заворачивали. Пройдет слух, что в «Доме» случаются разборки — и хана, лохи за версту его обегать станут. Какая же тут польза делу!.. Он был, несмотря ни на что, все же деловым человеком, этот Формоза.

Пышноусый швейцар приветствовал «уважаемого Бориса Михалыча», распахнул створки, показывая свою преданность. Абу походя хлопнул старика по плечу, а затем вдруг остановился, взял его за локоть и отвел в сторонку, к закутку возле вешалки, где на тумбочке было разложено нехитрое хозяйство швейцара.