– Но мы совсем заговорились, мой юный друг, – заметил наконец Тимур. – Ты проделал долгий путь, и завтра тебе предстоит тяжелое испытание. Отправляйся к толстяку Арутюну. А завтра предстанешь перед нашим учителем. И поверь, тебе понадобятся все твои силы и знания. Если, конечно, ты хочешь выдержать испытание и стать его учеником.

– Но как мне найти школу мудреца?

– Не беспокойся об этом. Я сам завтра отведу тебя туда. Ибо не каждый день появляется человек, так жаждущий знаний, как ты.

Валид поднялся. Вслед за ним поднялся и Тимур. Впервые за весь вечер он повернулся к юноше левым боком. И тут Валид с ужасом увидел на шее своего нового друга длинное винно-красное родимое пятно, удивительно похожее на сабельный шрам царя Омара. Но юноша уже более ничего не сказал Тимуру. Он решил, что сначала побеседует с дедом и поведает ему обо всем.

Обратный путь показался юноше много легче, как это обычно бывает в далеких землях. Братья по-прежнему сидели в нижней комнате. Остатки трапезы со стола были уже убраны, Саид о чем-то тихо беседовал со служанкой, что подавала еду. Как видно, гордые красавицы страны Аштарат пришлись по вкусу старшему брату. Царевич же Мансур, услышав шаги Валида, обернулся и посмотрел на младшего брата почти с отвращением.

– Позволено ли мне будет спросить моего младшего мудреца, где он ошивался столь долго?

«Ого, да царевич чем-то не на шутку раздосадован. Надо быть осторожнее». За время странствия Валид сумел воочию убедиться, как скверно воспитан царевич Мансур. Узнать это он успел, но вот привыкнуть к этому еще не смог. И потому совершил ошибку, изменившую всю жизнь троих братьев.

– Ах, брат мой, царевич Мансур! Знали бы вы, с кем я познакомился!

– Неужели с местной дикаркой? Она красива?

– О нет, царевич. Я познакомился с удивительным юношей!

– Этого еще не хватало, – пробормотал Мансур.

Валид же, не слыша его, продолжал:

– Его зовут Тимуром. Он удивительно умен, знания его столь обширны, что мне, ничтожному, порой становилось завидно, как много может вместить обыкновенная человеческая голова. И знали бы вы, братья, как он похож на нашего отца, царя Омара! Даже родимое пятно, как шрам отца от сабельного удара, такое же!

Услышав это, царевич Мансур замер.

«О Аллах, неужели вот так просто я нашел своего врага?»

Слова Валида все еще звучали в ушах царевича. «…Как он похож на нашего отца!» Они не давали ему покоя всю ночь, до самого рассвета. Но утром, при свете восходящего солнца, Мансур все же принял мудрое, как ему показалось, решение. Он решил не торопить события, а убедиться во всем собственными глазами. Для этого нужна была лишь самая малость: увидеть этого странного юношу и расспросить его.

А значит, можно было, никуда не торопясь, привести себя в достойный вид и отправиться в школу мудреца Георгия.

Мансур мысленно усмехнулся. Он заранее представлял себе эту школу. Обшарпанный деревянный стол, за которым мальчишки разного возраста вслух читают какую-то глупую книгу, полтора десятка свитков, явно знававших лучшие времена. И сам мудрец, в дырявом, наспех заплатанном халате, который ходит за спиной у учеников, а голова его мелко трясется от старости.

Таков уж был царевич Мансур – лишь одну страну считал он средоточием мира, лишь собственные знания почитал всеобъемлющими, лишь книги дворцовой библиотеки мог назвать новинками.

Да, наследник прекрасной земли Ал-Лат был бы немало удивлен, увидев и библиотеку с сотнями томов на стеллажах, и покрытую белесым песком тренировочную площадку, и рукописи, принадлежавшие великим мудрецам прошлого, а сейчас осевшие в небольшом городке уютной долины. Да и сам мудрец, статный, черноволосый, едва начавший седеть мужчина с широкими ладонями и чудовищной силы руками, вовсе не походил на хранителя всех явных и тайных знаний. Невежественный Мансур назвал бы его начальником дворцовой стражи. Или охранником каравана.

Но, увы, ни о чем этом не ведал царевич Мансур в то солнечное утро. Он лениво потягивался у окна, с удивлением рассматривая прекрасных женщин с открытыми лицами, что спешили по улице.

– Аллах милосердный, да здешние дикарки просто красавицы. Каково же будет счастье тех из них, кого я выберу для любовных утех!

– О чем говоришь ты, брат? – спросил, входя, Саид.

Сегодня Мансур был настроен миролюбиво и потому ответил:

– Я думаю, брат мой, что здешние женщины будут счастливы получить от меня несколько уроков любовной игры.

– Почему ты так думаешь, царевич?

А вот Саид уже начинал закипать. Ибо надменность и глупость царевича оставались безнаказанными слишком долго. Вот-вот должно было произойти то, что поставило бы Мансура на место. Саид не знал, что это будет, но предчувствовал бурю.

– Да они ходят, гордо выпрямившись. Лица их открыты, открыты прекрасные шеи и удивительно стройные руки. А значит, они готовы отдаться любому, кто готов оценить по достоинству эту красоту.

«О Аллах милосердный, как же он глуп!»

– Брат, а ты не думаешь о том, что здесь могут быть иные законы, иные привычки? И женщинам вовсе не обязательно прятать лица и руки от посторонних взглядов!

– Я знаю, что это так. Здесь иные обычаи и иные привычки. И потому каждая, кто получит несколько уроков от знатока настоящих законов и истинных ценностей, должна быть не только рада, но она должна быть и благодарна.

– Ты считаешь, что эти прекрасные гордые женщины нуждаются в учителе?

– О да… Но только и я не так глуп, чтобы хватать с улицы первую попавшуюся дикарку. Я выберу самую красивую из них. А она уже пусть несет свет истинного знания, полученного от меня, другим дикарям и дикаркам.

«О Аллах! И, значит, теперь мне придется таскаться вслед за ним и отговаривать его от этой ужасной затеи… Но, быть может, чувство долга все-таки возьмет верх? Ведь нас же отправили учиться…»

– Но, мой властелин, мы же не можем сейчас отправиться на поиски самой красивой варварки! Нас ждет мудрец Георгий, ради встречи с которым мы преодолели пустыню и море.

– Не надо мне напоминать об этом. Мне, наследнику страны Ал-Лат, торопиться некуда. Мудрец ждал нас долгие годы. Подождет и еще пару дней… А мы хоть чуточку поучим здешних красавиц достойным манерам.

«Безумец! Но что же делать мне? Я не могу не сопровождать его – ибо я для этого рожден и воспитан. И потом, быть может, если я буду рядом, царевич все-таки останется невредим…»

Саид принял решение, и ему сразу стало легче смотреть на мир. Главное в его жизни, его долг – защита царевича. И, значит, он постарается сделать так, чтобы царевич выбрался невредимым из очередной своей безумной затеи.

Получасом позже, разряженный как павлин, блистающий самоцветами, шелками и оружием, Мансур наконец спустился в трапезную. Девушка-служанка, увидев такое сияние, прыснула и постаралась спрятать лицо.