– Тут живет… Джек Лайнберри. Он любезно позволил мне здесь остановиться.

– Разве ты не жила в отеле в Трентоне?

Этли нажала кнопку вызова лифта.

– Он позвонил мне вчера. Я рассказала, что нахожусь в Нью-Йорке, и Джек настоял, чтобы мы остановились у него.

– До того как вы поговорили с его старой любовью?

– После. Но я ничего ему не сказала. Он просто проявил любезность.

Они поднялись на лифте на десятый этаж, и Этли повела его по коридору, застеленному роскошным ковром. Коридор заканчивался массивными деревянными дверями, на стенах висели картины, которые выглядели как оригиналы. Она открыла дверь своим ключом и вошла в квартиру. Пуллер последовал за ней, поставил на пол сумку, огляделся и произнес:

– Ого… Лайнберри ужасно богат.

– Да, – ответила Пайн. – У него есть собственный самолет, особняк в сельской части Джорджии и пентхаус в Атланте.

– И эта квартира. И он твой отец…

– Биологический отец, но вырастил меня Тим Пайн, – резко ответила Этли. – И отцом я считаю Тима.

– Я тебя понял. А у Лайнберри есть еще дети?

– Нет, он так и не женился. У него есть я и… Мерси.

– Что ж, не удивлюсь, если все это он оставит тебе.

Пайн выглядела удивленной.

– Никогда даже не думала о таком. И не хочу этого!

– Но он все равно может оставить наследство тебе. И ты сможешь делать с ним все, что захочешь.

– Я подумаю про это, если и когда произойдет нечто подобное.

Тут в комнату вошла Блюм в переднике и с мукой на щеке. Она вытирала руки о тряпочку.

– Мне показалось, что я услышала, как вы пришли… Это место кажется обманчиво большим и очень тихим. Надеюсь, вы проголодались. Обед будет готов через десять минут.

– Я ужасно проголодался, – признался Пуллер. – В поезде кормили плохо.

– Давай я покажу твою комнату, – предложила Пайн.

Она повела его по коридору к последней двери, распахнула ее, вошла и огляделась по сторонам. Как и всю квартиру, комнату отделал профессиональный декоратор.

– У Лайнберри хороший вкус, или же он нанял человека с хорошим вкусом, – заметил Джон, поставив сумку на кровать с балдахином.

Этли села на стул возле отреставрированного антикварного письменного стола, где лежал полный набор канцелярских принадлежностей, а также лупа с кожаной ручкой.

– Итак, Джефф Сэндс… – начала она.

Пуллер кивнул и сел на кровать.

– Его дед – один из самых могущественных людей в стране. Но отец, судя по всему, списал Джеффа со счетов и сосредоточился на своей новой семье.

– Значит, он может быть не только наркоманом, но и торговцем наркотиками… Как такая замечательная новость могла не стать достоянием общественности? – спросила Пайн.

– Я немного покопался в интернете, – ответил Пуллер. – Сэндс единственный из шестнадцати внуков Дрисколла носит другую фамилию, что, насколько я понял, известно исключительно небольшому числу людей. И возможно, они считают, что это не представляет особого интереса. Отец Сэндса являлся отсутствующим родителем, и едва ли многие решатся связываться с Питером Дрисколлом из-за того, что один из его внуков свернул на дурную дорожку. Он вырастил собственных детей, и все они стали достойными людьми. Он не обязан приглядывать за следующим поколением.

– Ладно, выглядит убедительно. И что мы будем делать?

– У меня есть адрес Сэндса. Организуем наблюдение и посмотрим, что это нам даст.

– А почему ты не хочешь просто с ним поговорить?

– Сначала я хочу составить представление об этом сосунке.

– Федеральное правительство и полиция Трентона обрушатся на нас, как тонна кирпичей. Я не могу представить, чтобы такое сумел организовать Джефф Сэндс. Но это вполне по плечу такому человеку, как Питер Дрисколл.

– У меня нет мнения по данному вопросу, – признался Пуллер. – Но надеюсь, что очень скоро оно появится.

– Несколько людей убиты. Шейла Уизерс, Джером Блейк и Эд Макэлрой. Считай меня безнадежно наивной, но я не могу поверить, что сенатор США может быть замешан в таком деле. – Джон ничего не ответил, и Пайн нетерпеливо спросила: – Пуллер?

– Я пытаюсь понять, безнадежно ли ты наивна или я превратился в законченного циника.

– Считаешь, что он может быть как-то вовлечен в эту историю?

– Думаю, что сейчас в политике крутятся такие деньги, что возможно все. Парни вроде Дрисколла очень востребованы, Этли. Они могут стоить миллиарды или даже триллионы долларов для некоторых людей. – Пуллер немного помолчал. – Как ты думаешь, на что они способны за триллион долларов?

– На все. И, если смотреть на происходящее под таким углом, нам еще очень повезло, что погибли только три человека.

– Думаю, что число жертв будет расти.

– Включая тебя и меня? Ну, мы оба уже побывали на волоске от смерти, в особенности ты.

– С той самой минуты, когда мы стали носить значки…

– …мы приняли такую возможность, – закончила за него Пайн.

– Но скажу снова: это не твое расследование, Этли. Тебе следует сосредоточиться на поисках сестры.

– Очень благородно с твоей стороны предоставить мне легкий выход.

– И ты не собираешься его принимать?

– Мой ответ не меняется. А теперь давай поедим, – предложила она. – Не ты один проголодался.

Глава 42

Был час ночи – время, когда большинство людей уже спят. Морской туман добрался сюда с Гудзона и встретился с тучей, пришедшей от Ист-ривер, посреди Манхэттена, будто на свидании тайных ночных любовников.

Пайн, полностью одетая, смотрела в окно спальни и ничего не видела. Все, что происходило на улице, десятью этажами ниже, оставалось для нее скрытым.

Она проверила свое главное оружие и «беретту» в четвертый и последний раз. Затем подошла к двери спальни Блюм и прислушалась – ей удалось различить тихое похрапывание.

Пуллер уже ждал ее в гостиной. Он был одет во все черное, и она заметила выпуклости в тех местах на ремне, где находились два близнеца «М11».

Джон вытащил телефон и быстро пролистал информацию.

– Команда агентов военной полиции ведет непрерывное наблюдение за Сэндсом, – сказал он.

– Чем он занят?

– Похоже, двойная нагрузка – учеба в Джорджтауне и продажа наркотиков – стала для него слишком тяжелым испытанием. Он решил отдохнуть от учебы, чтобы подзаработать деньжат и расширить рынок.

– Значит, мы получили подтверждение, что он продает наркотики? – уточнила Этли.

– Практически да.

– И мы исключили, что отец может быть его партнером? – спросила она, когда они вышли из лифта и направились на улицу.

– Не полностью, но удалось установить, что он богат и заработал свои деньги законным путем. Он отвратительный отец – во всяком случае, для Сэндса. Поэтому я сомневаюсь, что он тут замешан.

Они вышли из такси за три квартала до цели в Бруклине.

– Это клуб, где Сэндс проводит время, – объяснил Пуллер.

– И что за клуб?

– Довольно дорогой.

– Что ты выбираешь: главный вход или задний?

– Тебе решать, – ответил Джон.

Пайн направилась к заднему входу.

Она устроилась за линией мусорных баков, стоявших примерно в двадцати футах от места, называвшегося попросту «Клуб». «Проявление либо лени, либо изобретательности», – подумала Этли.

Пуллер прислал ей по электронной почте портрет Сэндса – красивый парень с высокомерным взглядом. Пайн решила, что он выглядит