во времена колонизации, здесь находилась столица планеты. Тут даже мегаполисы были. Вообще городов было несколько, один точно можно считать мегаполисом. Но и остальные тоже очень крупные. Тут и космодром центральный находился, и несколько морских портов. Раньше жизнь тут кипела… а сейчас и не скажешь, да?

— Да, — согласилась Руфь, — но я не про это. Мне кажется, что тут сейчас кто-то живёт. Конечно, это могут быть какие-нибудь животные…

— Что для нас очень даже неплохо, потому что будет кого зажарить на костре, — сказала Бона.

— Верно, — сказала Руфь, — но мне, всё-таки кажется, что это разумные существа. А разумными тут могут быть только люди.

— Объясняй, — кивнула Эсмеральда.

— Тропы, — сказала Руфь, — я видела тропы. Много троп. И они… трудно объяснить… как будто имеют какую-то систему. Ну, не то чтобы систему… в общем, есть у меня ощущения что эти тропы набиты не животными.

— А своим ощущениям нужно верить, — задумчиво покачала головой Эсмеральда, — Бона, а ты заметила что-нибудь?

— Думала что нет, но теперь уже сомневаюсь, — Бона тоже задумалась, вспоминая что она наблюдала в бинокль и что именно корябнуло её глаз. А такое было, — как будто дорога там есть, словно две тропы идут рядом, параллельно. Это же странно? Я сначала не придала этому значения, а вот теперь сомневаюсь… но расстояние большое, можно и ошибиться.

— Да, расстояние очень большое. Напутать можно. Но мы же ведь соображениями делимся, верно? — сказала Руфь.

— Верно, — сказала Эсмеральда, — идёт предварительный сбор информации. Мы здесь первый раз, ничего об этом месте не знаем, нужно хорошенько оглядеться.

— На птичке было бы проще слетать, — сказала Руфь.

— Не будем так рисковать, — возразила Эсмеральда, — птицу легко заметить.

— Можем слетать ночью, — тут же предложила Руфь, — у нас в этом деле опыт большой! Только скажи, мы готовы!

— Рано! — возразила Эсмеральда, — если люди тут есть, насколько у них развитое вооружение? Луки со стрелами, огнестрельное оружие, или может лазерное и плазменное?

— Да нет, откуда здесь, — скептически нахмурилась Руфь.

— Здесь что-то прячут. А когда что-то прячут, то вполне вероятно это что-то и охраняют. Вопрос только в том, насколько хорошо и с какими ресурсами, — сказала Эсмеральда, — поэтому торопиться не будем. Сегодня наблюдаем, завтра, если ничего так и не увидим, попробуем полетать.

— Днём? — уточнила Руфь.

— Днём! — кивнул Эсмеральда, — ночью хорошо лететь, когда знаешь куда летишь. А мы не знаем, нам наоборот нужно всё видеть. От ночных полётов, боюсь, будет мало толку.

— А обязательно до завтра ждать? — спросила Руфь.

— Обязательно, — сказала Эсмеральда, — и знаешь почему?

— Нет, — сказала Руфь и задумалась, а потом опять отрицательно покачала головой и повторила, — нет!

— Потому что если тут есть люди и они специально не сильно прячутся, то ночью у нас есть шанс их заметить, — сказала Эсмеральда.

— Как? — удивилась Руфь.

— Костры? — догадалась Бона.

— Это зависит от их технологий, — сказала Эсмеральда, — может быть и электричество. В любом случае, какой-то свет от них должен быть. Вряд ли они вместе с солнышком ложатся и встают. Если они настолько примитивные, то нам их бояться нечего. Но такие вряд ли будут охранять это место.

— Если его охраняют, — вставила Бона.

— Если его охраняют, — согласилась Эсмеральда.

Они разговаривали ещё некоторое время, когда вдруг одна из пташек, причём не из тех, кто наблюдал в бинокль, крикнула:

— Самолёт!

Все сразу вскочили и повернулись в ту сторону, куда она указывала.

Это, действительно, был самолёт. Старый, винтовой, но самолёт. Причём очень большой и, судя по всему, грузовой. Летел он вдоль побережья, чуть в глубине континента. От четырёх двигателей шёл вполне различимый, тёмно серый дымок. Работали они не очень хорошо. Или топливо было поганое. В любом случае, летать на такой старой машине с дымящими двигателями было, скорее всего, делом не безопасным. Но кто-то летел.

Это было трудно объяснить, но складывалось ощущение, что самолёт выполняет какую-то рутинную работу. Что этот маршрут для него знаком до тошноты и он летает тут не то что регулярно, а уже на протяжении многих лет. И рад бы бросить это дело, да почему-то не может.

Узнать такого по летящему самолёту было, естественно, нельзя. Но у Эсмеральды появилось устойчивое ощущение, что так оно и есть.

Самолёт летел не по их душу. Даже если их высадку на вершину заметили, в этот раз летели точно не к ним. Но Эсмеральда надеялась что не заметили. Да и как? Они вынырнули снизу, прошли низко над скалами, аккуратно поднялись до вершины, не болтаясь в воздухе долго. Руфь была опытным пилотом-разведчиком. Такая манера летать была у неё уже на рефлекторном уровне. Если можно лететь, чтобы тебя не было видно, или было хотя бы плохо видно, она будет лететь именно так.

И расстояния были большими. Если здесь и были какие-то наблюдатели, то они находились сейчас далеко. Вряд ли их разглядели.

А самолёт тем временем приближался. Квадрокоптер стоял на вершине, но с такого расстояния неподвижная машина не должна была привлечь ничьего внимания. Да и поздно было уже дёргаться. Проще было переждать.

Самолёт прошёл в стороне и до них долетел гул его двигателей. Гул нездоровый и как будто даже не очень ровный.

Провожая его взглядом, Бона сказала:

— Что-то сомневаюсь я насчёт плазменных пушек.

— Не спеши, — осадила её Эсмеральда, — качество транспорта не говорит о качестве вооружения. Скорее всего ты права, но поспешных выводов всё равно делать не будем.

— Экая ты стала осторожная, — усмехнулась Бона.

— Я такая и была, — возразила Эсмеральда.

— Смотрите! — негромко вскрикнула Руфь.

Но они и так не отрывали своих взглядов от самолёта. Удалившись от их вершины на приличное расстояние, самолёт выпустил из себя что-то. Это что-то начало падать, но потом над ним раскрылся парашют и падение замедлилось. А самолёт продолжил свой полёт всё так же вдоль линии побережья.

— Десант? — встревожено сказала Бона.

— Да нет, — возразила Эсмеральда, — скорее посылка. И, похоже, что не единственная. Это самолёт снабжения.

— Ты вот так всё поняла по одному сброшенному грузу? — удивилась Бона.