class="p1">— Да это же очевидно! — улыбнулась Эсмеральда, — вот теперь мы вполне можем предпринять и ночную вылазку, потому что знаем куда!

Глава 19

Место, куда был сброшен контейнер на парашюте, находилось среди невысоких скальных образований и россыпи больших валунов. То есть, местность была вся как лабиринт между камнями. Это находилось на окраине горного массива, там, где он сходил на нет и постепенно превращался в равнину.

Эсмеральда была права. Как только стемнело, там зажглись огни. Но с их вершины они были почти не видны, скрытые скалами. Зато когда они поднялись в воздух, то им сразу открылась вся местная инфраструктура, по крайней мере та, что была подсвечена.

В центре находилось большое яркое пятно. Видимо, там был основной лагерь и достаточно большой. Скорее всего, на несколько сотен человек. От него, как лапы от паука расходились освещённые дороги, но освещены они были только на километр максимум. Дороги эти были изломаны, с множеством поворотов.

И дальше, вдоль побережья виднелось множество ярких точек, на равном удалении друг от друга. Но те точки были более мелкими, чем эта. Здесь, вероятно, находился основной лагерь, а там вспомогательные.

— Девочки, давайте не будем сразу соваться в большой город. Наведаемся лучше в маленький и найдём там себе собеседника, как идея? — спросила Эсмеральда.

— Думала о том же самом. Большой городок, много света, много глаз. Кто-то что-то обязательно заметит, а нам это ни к чему, — сказала Руфь, — сядем в сторонке и умыкнём человечка для разговора.

Они облетели большую базу стороной и взяли курс к ближайшему маленькому пятну света.

— Освещение электрическое, — сказала Бона, — не иначе у них тут атомный реактор.

— В каждом лагере? — Руфь кивнул на цепочку огней впереди.

— Скорее всего, реактор один, — сказала Эсмеральда, — они все питаются от сети.

— А что будет, если перерезать им проводок? — улыбнулась Бона, и зубы блеснули в сумраке кабины.

— Сначала выясним кто это такие, — сказала Эсмеральда, — может это нормальные ребята, которые просто делают свою работу.

— Что-то я сомневаюсь, — хохотнула Бона.

— А мне вот что интересно, — задумчиво сказала Руфь, — эти огни идут далеко вдоль побережья. Очень похоже на периметр безопасности. Но это же континент! Неужели они пытаются контролировать всё побережье? Или именно этот участок им кажется наиболее опасным? Да и такими силами они вряд ли смогут остановить кого-то, если он решит всерьёз напасть на это место. Их силы могут быть огромны, но они очень сильно растянуты по побережью. Они просто не смогут ответить на вызов, потому что не успеют собраться вместе.

— Мне тоже всё это интересно, — сказала Эсмеральда, — но к чему гадать? Скоро мы всё это сможем выяснить. Может быть, это вообще рыбачьи посёлки, которые просто прилепились к старой линии электропередач, а мы принимаем их за периметр обороны.

Возле того опорного пункта, а по-другому это место было сложно назвать, дороги тоже были освещены. Но гораздо скромнее, чем в большом лагере. Всего на пару сотен метров в каждую сторону. Да и свет был более тусклым.

— Да, ты была права, — сказала Бона Эсмеральде, — ночью, как ни странно, людей видно лучше чем днём.

— Не людей, а следы их деятельности, — сказала Эсмеральда, — но это только если они не прячутся. А эти не прячутся.

Оставив пятерых пташек возле квадрокоптера, потому что лишится транспорта по неосмотрительности им было совсем ни к чему, Эсмеральда, Бона, Руфь и ещё две Валькирии направились к опорному пункту.

Освещённое пространство тоже было укрыто среди валунов. На первый взгляд никого видно не было, но обмануть Валькирий им не удалось. Вокруг всего опорного пункта было разбросано несколько наблюдательных постов. Вот с ближнего к себе они и решили забрать часового.

Пост был расположен в густой кроне дерева, одного из немногих здесь, но листва на определённом уровне была заботливо выстрижена, чтобы не закрывать обзор.

Эсмеральда сделала знак, что пойдёт сама. Бона пыталась воспротивиться, но получила в ответ такой гневный взгляда, что тут же сникла.

Внутри дерева было что-то вроде будки, куда вела верёвочная лестница. Но сейчас лестницы не было, она была втянута наверх. Стены были только до пояса, но зато сверху была крыша, уложенная между ветвей. От непогоды помочь эта конструкция могла, но от пуль бы не защитила. Да и не для этого её строили.

Часовой был один. Он топтался на своей огороженной площадке, с завидной регулярностью переходя из угла в угол. Видимо, он действовал по определённому алгоритму и старался его не нарушать. Такая исполнительность у человека, сидящего ночью на дереве, была странной. Это говорило либо о железной дисциплине у этих людей, либо об ограниченных умственных способностях часового. Что тоже было вполне приемлемым вариантом. Но Эсмеральда, стоя под деревом и слушая шаги, склонялась к дисциплине.

Потом, решив что ей всё понятно, она буквально вспорхнула вверх. Со стороны даже не было видно, как она касалась веток или ствола. Она, в самом деле, как будто взлетела. И дело было не в темноте, а в скорости, с которой она взбиралась. Через несколько секунд она оказалась лицом к лицу с часовым и тут же поняла, как она ошиблась. Всё таки дело было не в дисциплине. Часовой был идиотом, в медицинском смысле этого слова.

Как только перед ним внезапно оказалась лысая девушка, он крякнул от неожиданности, но его замешательство длилось недолго. Рука тут же потянулась к висящей в самом центре площадки верёвке.

Эсмеральда не стала ждать и смотреть что произойдёт дальше, а коротким ударом вырубила его. Он мешком повалился на пол своей будки, но она подхватила его и опустила мягко, чтобы своим падением он не наделал лишнего шума.

Потом обвязала его верёвкой подмышками и, перевалив через ограждение, стала опускать на землю. Бугай был тяжёлый, и Бона бы тут сгодилась лучше. Но Эсмеральда стиснула зубы и медленно продолжала подтравливать веревку, пропущенную у себя за спиной.

Вскоре часового приняли внизу, Эсмеральда облегчённо выдохнула и спустилась на землю так же быстро, как и поднялась наверх.

Бона закинула пленника себе на плечо и, отмахнувшись от помощи, быстро зашагала в сторону квадрокоптера. За всё время они не сказали ни единого слова. У всех кроме Эсмеральды были на лицах чёрные балаклавы с прорезями только для глаз.